“Приступ паники?” Она уставилась на него. “Но у меня нет приступов паники”.
“Значит, такого раньше никогда не случалось?”
Она покачала головой, затем поморщилась. “Нет. Никогда”.
Он ободряюще сжал ее здоровую руку. “Ну, не волнуйся об этом сейчас. Ты в безопасности. Я собираюсь хорошо позаботиться о тебе. Док сказал, что ты можешь чувствовать себя сегодня очень опустошенной. Он беспокоится, что ты истощена и у тебя недостаточный вес. Он сказал, что тебе было бы неплохо отдохнуть несколько дней, и я согласен ”.
Отдых? Она не могла отдыхать. У нее была работа. И приступ паники? Боже, как бы она хотела вспомнить, что произошло.
“Зачем ты привел меня сюда?” - спросила она.
“Потому что за тобой нужно было присматривать. Я твой опекун”.
Ах да. Конечно. Не то чтобы он заботился о ней. Она знала, что ей не следовало придавать значения словам Иден.
Он взял ее за подбородок. “Посмотри на меня, маленькая дорогая”.
“Ты не должен называть меня такими именами”. Главным образом потому, что они значили для нее больше, чем он мог понять. Они заставляли ее чувствовать, что она важна для него. И это просто было неправдой.
На что было бы похоже стать частью семьи этого человека, как предложила Иден?
Теперь ты в безопасности, детка. Папочка не допустит, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Должно быть, ее воображение сыграло с ней злую шутку. Заставило ее поверить в то, чего не могло быть на самом деле.
“Почему бы и нет? Ты моя маленькая, дорогая. Ты также останешься здесь, где я смогу присматривать за тобой”.
“Я-я не могу”.
“Почему бы и нет?” спросил он.
“Я ценю все, что ты для меня сделал. Я знаю, ты чувствуешь ответственность, потому что ты мой опекун, но я всего лишь служащий. Я должна просто вернуться в свою комнату. Я обещаю, что останусь в постели, пока не придет время готовить ужин ”.
С тем, как она себя чувствовала, ей повезет, если она сможет встать с постели тогда.
“Детка, тебе сейчас не до приготовления ужина”, - мягко сказал он.
“Но кто будет готовить? Аллан?” Ее желудок сжался, когда она произнесла его имя. Он был бы счастлив, что ее там не было.
“Все под контролем. Элли помогает”.
“Элли? О Боже”.
“Шарлотта, ты не можешь работать со швами в руках. И прямо сейчас ты едва можешь даже ходить. Я хочу, чтобы ты расслабилась и ни о чем не беспокоилась. У меня все под контролем”.
Не волнуйся? Он был сумасшедшим?
“И, кстати, я делаю это не только потому, что чувствую ответственность за тебя. Ты мне небезразлична, Шарлотта”.
“Нет, я тебе не нравлюсь. Я тебе даже не нравлюсь! Ты почти не разговаривал со мной после того поцелуя! Я думала, что вызываю у тебя отвращение или что-то в этом роде”.
Он застонал и провел рукой по лицу. “Я все испортил, не так ли? Дорогая, ты никогда не вызывала у меня отвращения. Никогда. Я держался подальше, потому что тот поцелуй заставил меня почувствовать то, чего я давно не чувствовал, и я не хотел, чтобы ты чувствовала давление из-за того, что я имею над тобой власть ”.
“Ты имеешь в виду ... ты не сердишься на меня?”
Слезы текли по ее лицу. Он вытер их большими пальцами. “Детка, не надо. Я никогда не смог бы злиться на тебя или испытывать к тебе отвращение. Мне так жаль, что меня не было рядом с тобой. Пожалуйста, перестань плакать. Ты разбиваешь мне сердце ”.
Он встал и взял ее на руки, затем сел на кровать, усадив ее к себе на колени, укачивая.
“Черт. Извини. Я никогда не плачу ”. Она неуклюже вытерла лицо. “Прости, я такая растрепанная”.
“Нам придется это изменить”.
Она отстранилась, чтобы посмотреть на него снизу вверх. “Что изменить?”