“Нет, но она, должно быть, уловила это. Не имеет значения, что он был моим другом, я не буду потворствовать ни одному мужчине, причиняющему боль женщине на этом ранчо, в том числе словесно. Этого никогда не должно было случиться ”.
Она не могла вынести самообвинения в его голосе. “Клинт, это не твоя вина. Я облажалася. Я в беспорядке —”
“Ладно, хватит. Сейчас я собираюсь прикоснуться к тебе”. Он протянул руку и усадил ее к себе на колени, прежде чем она успела запротестовать. “Тише. Это для меня. Мне нужно обнять тебя. Мне также нужно, чтобы ты перестала так говорить о себе. Ты не в беспорядке. У тебя была паническая атака. Я думаю, это вполне понятно после всего, что произошло. Итак, ты записалась едой. Мы говорим об этом; мы разбираемся с этим и двигаемся дальше. Но я не буду сидеть здесь, пока ты очерняешь себя. И тебе не нужно разбираться с этим самостоятельно. Это не то, что ты делаешь, когда находиться отношениях. ”
“Ты все еще ... ты все еще хочешь отношений со мной?”
Клинта бесило, что она была так расстроена. Что она действительно думала, что он отпустит ее. Что она не осознавала своей ценности.
“Да. Ты застряла со мной. Я думаю, что собираюсь сделать тебе где-нибудь эту татуировку. Или, может быть, собственность папочки. Да, звучит заманчиво”.
“Итак, что ты собираешься делать? Ты меня отшлепаешь?” Вместо того, чтобы выглядеть испуганной, она выглядела почти смирившейся. “Да, это то, что ты сделаешь. Тебе нужно отшлепать меня за воровство ”.
“Отшлепать тебя?” Она была сумасшедшей?
“Нет, это единственный способ. Это то, что все исправит. Это то, что происходит правильно? Я получаю порку, и все прощается ”.
“Детка, тут нечего прощать —”
Но она пыталась слезть с его колен. Что она делала? Он наконец отпустил ее, испугавшись, что она может пораниться. Она встала, а затем бросилась к нему на колени. К этому моменту она уже рыдала.
Какого хрена?
“Сделай это. Пожалуйста. Сделай это”.
“Шарлотта. Пожалуйста, встань”. Его желудок скрутило тугим узлом, когда он слушал ее всхлипывания, как будто он переключил ее. “Шарлотта, пожалуйста”.
“Отшлепай меня. Отшлепай меня. Отшлепай меня”.
В ее голосе послышались истерические нотки, и он немного встревожился. Она боролась с его хваткой, но он прижал ее к себе.
“Пожалуйста. Пожалуйста, Клинт”.
“Я не шлепаю тебя”, - твердо сказал он ей. “Не за то, что ты взяла еду. Успокойся. Сейчас же”.
Она продолжала бороться, и он беспокоился о ее руке. О ее здоровье.
“Шарлотта, успокойся. Прямо сейчас. Или я попрошу Доктора прийти и дать тебе успокоительное”.
Она судорожно вздохнула. Она не могла остановить свои крики, но она перестала бороться с ним. Вместо этого она уткнулась лицом в его грудь.
Беспокойство снедало его, когда он держал ее, пока она плакала. Он встал и вынес ее из спальни в комнату, соседнюю с его. Она ничего не сказала, когда он вошел внутрь и направился к шкафу, где достал теплое, мягкое одеяло.
Затем он подошел к креслу-качалке в углу комнаты и сел, усадив ее к себе на колени и укутав одеялом. Он просто молча покачивал их. Она так неподвижно лежала рядом с ним, что он подумал, не уснула ли она. Но после нескольких минут укачивания она пошевелилась и огляделась.
“Что это за комната?” - спросила она хриплым голосом.
Он оглядел комнату. Она была меньше, чем его спальня, но гораздо уютнее. В одном углу стояла большая деревянная детская кроватка. Рядом стоял столик для пеленания. В углу напротив него стояли книжные полки и коробка с игрушками. Стены были выкрашены в нежно-желтый цвет. На полу перед книжными полками лежал большой ковер.