— Теперь ты, Каролина, — Дайд улыбнулся девушке. И в улыбке этой было, с одной стороны, одобрение, а с другой… она явно сулила неприятности. — Да, я хочу, чтобы ты устроилась в булочную, где работала Тори Кейс. Я точно знаю, что хозяин скоро будет искать сотрудника, ты там как раз ко двору придёшься.
Услышав безапелляционное «скоро будет искать сотрудника», Морган понимающе усмехнулся — Гектор, как обычно, в своём репертуаре. Наверняка подкупили какую-нибудь кондитершу, чтобы освободила Каролине место.
— Но это — только одно из тех дел, которые я думаю поручить вам с Морганом, — продолжал между тем Дайд. — Я хочу, чтобы вы внедрились в среду, в которой жили наши пропавшие, и постарались что-то выяснить изнутри. Есть один несомненный факт — все жертвы были знакомы со злоумышленником. Каролина, надо объяснять, почему я так думаю?
— Было бы неплохо, — чуть смущённо пробормотала девушка, и улыбка Гектора стала шире.
— Потому что нельзя выяснить, что у человека нет родственников, если не познакомиться с ним. Магический резерв-то виден, а вот для остального нужно было разговаривать. Ну и третий момент — всех девушек, да и Найджела, скорее всего, тоже, убедили, что нужно куда-то перенестись. Сделать это мог только человек, которому они доверяли.
— Да, логично… — еле слышно шепнула Каролина и со вздохом спросила: — Но почему я? Мне кажется, я вряд ли гожусь в шпионки. У вас ведь наверняка есть…
— Агентов, которые умеют профессионально печь, в комитете нет, — фыркнул Гектор. — Со швеёй было бы проще. Но я не хочу отправлять на это дело работников первого отдела, Каролина. Можешь считать это моей блажью.
Блажью, значит…
Морган не знал, о чём в этот момент думала Каролина, — сам же он пытался понять, имеет ли отношение к этой «блажи» Тайра. Так же, как она попросила императора отправить Моргана в Альтаку вместе с принцессой Анастасией, теперь Тайра могла намекнуть Гектору, что Каролина справится лучше любого профессионального агента.
Правда, в подобное Моргану пока было сложно поверить.
***
Всё-таки приятно, когда с тобой общаются без снисхождения. Каролина уже успела отвыкнуть от уважительного обращения — во дворце Мальтерана на неё все смотрели косо, пусть и не оскорбляя в открытую. Однако во взглядах придворных, чиновников и даже прислуги Каролина замечала лёгкое пренебрежение или даже брезгливость, но её подобным было не пронять. Да, неприятно, но пожили бы эти гордецы годик у Шаха — поняли бы, что такое настоящее унижение. А это всё ерунда и на Каролину почти не действовало.
Даже в обращении Моргана проскальзывало что-то такое… будто Каролина — не взрослый человек, а маленькая девочка, юное существо, за которым надо следить и которое в любой момент может начудить. Да, во всём этом не было злости и раздражения, но снисхождение было, и Каролина порой раздражалась. Очень хотелось, чтобы Рид наконец увидел в ней равную! Возможно, поэтому она и ухватилась за предложение Гектора поучаствовать в поимке похитителя — хотелось доказать Моргану и самой себе, что она способна на большее, чем печь булочки и быть любовницей короля.
И главный дознаватель почему-то общался с ней так, будто Каролина достойна уважения. Несмотря на то, что порой он подтрунивал над ней — но он над всеми подтрунивал, это была его манера общения, никак не связанная с неуважением. Более того, тот факт, что при Каролине обсуждается настолько важное дело, а Гектор ещё и отвечает на все её вопросы во всех подробностях, обескураживал и был бесконечно приятен.
Невероятно, но именно здесь, в кабинете главного дознавателя, Каролина впервые за последние несколько месяцев не чувствовала себя чужой, неприкаянной, ненужной — лишней пешкой на шахматной доске, как один раз назвал её канцлер. Нет, теперь она тоже была пешкой, но надеялась стать ферзём.
— Итак, Каролина у нас устраивается в булочную, — продолжал Гектор. — Кроме того, я попрошу тебя наведаться в ателье. Думаю, что тебе это даже нужно, — улыбка главного дознавателя стала иронично-лукавой, и Каролина фыркнула.
— Да, было бы неплохо разжиться одеждой, — признала она. — Из Альтаки я взяла только самое необходимое, чтобы было не так тяжело переноситься.