— Твою мать!
Ничего не понимаю, когда муж вскакивает, включает лампу на тумбочке.
— Я его прикончу. Гребанный педофил.
— Эй, он же не совращал ее до двенадцати. Это определение педофилии.
— Ты не делаешь лучше.
Отбрасываю одеяло и бегу за Николаем по коридору, который освещает тусклый свет летней ночи.
— Плевать на то, что Сергею тридцать два, а Анне двадцать четыре. Он знает ее с пяти, Квин. Так что возвращайся в кровать, где до тебя не долетят звуки.
Я знаю, что Павел и Сергей чаще всего спят на втором этаже главного дома, пусть у них и есть жилье в городе.
Мужской свирепый шаг равен моему бегу.
— Ты серьезно слепо доверяешь моим инстинктам связи между мужчиной и женщиной? Из-за этого пойдешь и испортишь отношения с лучшим другом?
Ударяюсь в крепкую спину, когда Николай останавливается.
— Не пытайся играть со мной, как с другими. Ты разбираешься в людях лучше, чем предполагаешь.
Бью его по спине.
— Иди в задницу, Николай!
— Осторожнее, я могу принять и за приглашение.
— Я серьезно. Не хочу, чтобы на моих руках была кровь…не так.
Уже полночь, но на третьем этаже живут только Громовы. Многострадальная Анна в другом крыле. Мы вряд ли кого-то разбудили или попались на глаза.
— Делать вид, что ничего не замечаю. Охрененно. — бормочет Николай.
Он перебрасывает пистолет из одной руки в другую. Даже не заметила, как он его схватил и действительно нес в комнату Сергея.
Я уже сотню раз пожалела о своем любопытстве и разговоре.
Молча ложимся в постель, не шевелимся.
— Ты пыхтишь, как еж. — произношу спустя некоторое время, когда дыхание Николая начинает действительно раздражать.
— Львенок, я блять сейчас абсолютно не в состоянии делать дыхательную гимн…
Отодвигаюсь на край кровати и накрываю уши одеялом. Это словно заставило его замолчать. Чувствую, как Николай расслабляет тело и его вес сказывается на матрасе. Сердце замирает, когда через некоторое время муж предпринимает попытку подвинуться ближе.
Что между нами происходит? Иногда мы ведем себя, как обычная пара, а в другой момент раздаем приказы и думаем об убийстве.
Мысли снова переходят на разъяренного Николая, его интереса к половой жизни сестры. Не думаю, что мне удалось сдержать смешок-фырканье. Если муж так беспокоится за Анну, за которую нес полную ответственность с семнадцати, что будет с его дочерью? Этого история вряд ли узнает, когда Николай скорее всего будет мертв после захвата Коза Ностры. Жизнь убийцы, Главы Братвы, начальника почти сотни человек, владельца Острова и части Атлантик-Сити в обмен на свободу и империю МакГрат. Это более чем честная сделка — убеждаю себя как аудитор семейного бизнеса Громовых.
Мне нужна передышка.
И приближалось восемнадцатое июня — две недели со дня свадьбы. Мой двадцать первый день рождения. Именно до него мы с Ричардом должны были пожениться.
Николай не имел ничего против того, что в Атлантик-Сити приедут Лиза и Таиша, о попадании на Остров не могло быть речи. Мы встретимся в любимом из клубов мужа — “Амур”. И я думала, что буду больше радоваться этому событию. Но сейчас чувствую себя спокойно сидя в пляжном кресле на берегу Острова.
— Как дела с бизнесом? — спрашивает Анна, потягивая рядом смузи.
Мы сидим практически лицом друг к другу, мне открывается вид на кровавый закат, отраженный в заливе Поинт Бар.
— Гладко.
Не знаю, известно ли Анне о повторной утечке на двести тысяч, поэтому отвечаю размыто.