Глава 19
— Ну, сплю я, — начала я, шумно втянув воздух.
— Спать во сне к смерти или к удивлению! — со знанием дела выдала Баба Дуня. — Дальше?
Меня такие перспективы не устраивали.
— Слышу, как половицы скрипят, — продолжала я.
— Половицы к покойнику скрипят! — кивнула Баба Дуня.
— Именно, что к покойнику! — кивнула я. — Он по комнате ходит, потом ко мне идет… Стоит надо мной, а потом… потом обниматься лезет…
— Это к смерти, — кивнула баба Дуня. Меня уже начинал настораживать такой сонник!
— Я начинаю убегать, — продолжала я. — Бегу босиком… А ноги словно вязнут…
— Хм… Вязнут ноги… Это к смерти, — кивнула Баба Дуня.
— Слушайте! — возмутилась я. — А в соннике есть что-то не к смерти?
— Если дятел постучит, то к смерти, — перечисляла баба Дуня, явно смакуя. — Кукушка во сне прокукует, то к смерти. Коли лошадь белая приснится, то к смерти. Коли деревья повалены бурей или сухие — то к смерти! Дом деревянный снится — к смерти… Коли приснится мужик, что землю роет — к смерти. Много мышей во сне увидеть — к смерти. Ехать во сне на телеге — тоже к смерти… Землю распахивать — к смерти…
Я смотрела на бабку, понимая, что я тоже могу толковать сны.
— А есть что-то не к смерти? — спросила я, чувствуя какой-то холодок промеж лопаток.
— Да! Есть! Смерть — это к свадьбе! — довольным голосом выдала Баба Дуня. — Тебе перед свадьбой смерть приснилась. А наутро князь твой явился, руки твоей просить! Баня снится — к порче, битые яйца — к ссоре. Горку увидишь — большую ли, малую ли, — это к горю… Веревка к дороге. Тут судить надо, длинная или короткая веревка. Такой и дорога будет…
Вот зря я про сонник спросила. Зря.
— Ну, дальше-то че было? — спросила любопытная баба Дуня.