Наконец, Дамин медленно повернул голову в мою сторону, хотя лицо его почти терялось в игре теней от факела.
— Потому что никто и никогда раньше не доходил до конца… И мы это знаем, — сказал он тихо. В его голосе не было страха, только холодный, мрачный тон, отчуждённый от эмоций. — Те, кто шли до нас, не возвращались. А причина? Никто не знает. Легенды забиты догадками, слухами… но ничего конкретного. Одно лишь известно — здесь никто не умирает просто так. Мы дошли потому что у разведки появился хоть один сильный рыцарь, это я.
Он остановился. Я тоже замер, напряжённо глядя на него, словно эти слова только сейчас начали доходить до меня.
— Никто не умирает просто так, — повторил я, мгновенно ощущая, как холод сжимает моё горло. — Что это значит? Ты хочешь сказать, всё это… всё, что на нас охотится…
— Этот проклятый лес, — сказал Дамин, его лицо слегка осветилось слабым светом моего факела, — эти снега… это место само по себе не просто пространство. Оно хочет нас уничтожить. Это ловушка для живых — мы лишь мыши, бряцающие своими мечами в клетке.
Его слова пробрались ко мне, как яд. Моя рука, держащая факел, непроизвольно начала дрожать. Я попытался приподнять меч в другой руке, чтобы почувствовать уверенность, но от одного взгляда в темноту моя надежда испарялась, как утренний иней на солнце.
— Ты ведь боишься, верно? — выдавил я, глядя на него.
Он на секунду замолчал, его глаза, казалось, остановились на мне, изучая.
— Боюсь, — холодно произнёс он. Его честность ошеломляла, но в то же время его уверенность не угасала. — Только дурак не боится. Это место испытывает нас на выдержку. Вот увидишь, чем дольше мы тут будем, тем ближе из нас съедет с ума. Только... будет ли время, чтобы это заметить?
Меня пробила дрожь. Я чувствовал, что с каждым словом он снимал один за другим мои собственные барьеры, заставляя увидеть правду.
— И всё равно ты идёшь вперёд, зная, что нас может ждать только смерть? — я практически выкрикнул, не в силах сдерживать нарастающий в груди ком.
Дамин слегка ухмыльнулся, но в этой ухмылке была какая-то усталая, обречённая нотка.
— Потому что отступать — бессмысленно, — произнёс он, его голос стал твёрдым, как лёд. — Если мы повернём назад, нас сожрут так же, как сожрали остальных. Надо либо дойти до конца, либо умереть на пути. Никакого выбора, Ёсимура. Запомни.
— Какое-то утешение, — пробормотал я сквозь зубы, ощущая, как внутри меня поднимается волна боли и злости. — Мы всего лишь мясо для бледных монстров, а ты продолжаешь делать вид, что контролируешь это.
Он остановился и резко схватил меня за плечо. Его стальной взгляд пронзил меня так же, как хладный ветер.
— Нет, парень. Это не я всё контролирую. Ничто из нас этого не контролирует. Единственное, что у нас есть, это выбор — бежать или стоять. Я выбираю стоять. А ты?