Картины падают со стен, мебель опрокидывается, когда его огромное драконье тело занимает все пространство в пентхаусе. Я громко ахаю, когда надо мной нависает огромная грудь дракона, чешуя в нескольких дюймах от того, чтобы вдавить меня в матрас.
— Эм, Сэм?
Его голова насторожена, он сосредоточен на чем-то вдалеке. Пока я наблюдаю, он смотрит в окно.
Затем я слышу это. Трубный вызов другого дракона.
Кто-то еще последовал за нами сюда. Это еще один дракон, пришедший, чтобы попытаться предъявить на меня свои права. Должно быть, он учуял мой запах.
Сэм запрокидывает голову и выкрикивает яростный ответ, так громко, что стены вибрируют, а моя голова, кажется, вот-вот слетит с плеч. Его большое драконье тело на мгновение напрягается, а затем он бросается сквозь стену окон, разбрасывая стекла во все стороны.
Глава 10
РАСТ
Прибыл претендент, чтобы забрать у меня мою пару. Еще один дурак думает, что может украсть то, что принадлежит мне.
Я бросаю сердитый вызов, вылетая из своего гнезда навстречу незваному гостю. Я в ярости от того, как он выбрал время — подумать только, я зарылся лицом в сладость влагалища моей пары, а этот приходит, чтобы попытаться завладеть ею всего за несколько мгновений до того, как я собираюсь погрузиться в нее и подарить ей свой огонь? Я уничтожу его в два раза быстрее за то, что он лишил меня прикосновений моей пары.
Другой отвечает сердитым ревом, и я иду по его следу, огибая здание, чтобы встретиться с ним. Это пожилой самец, судя по шрамам и отметинам, покрывающим его чешую. Одна из его ноздрей разорвана из-за старой боевой раны, его лицо постоянно искажено гримасой. Его чешуя бледная, но глаза такие же черные, как у меня. Он чует мой запах и хочет сделать ее своей.
Я сожгу весь этот мир дотла, прежде чем позволю ему прикоснуться к ней хоть одним когтем. Я отступаю назад, сильно хлопая крыльями, чтобы изменить угол, под которым я пикирую на него. Когда я это делаю, то вижу, что его когти почти такие же длинные, как и мои. Значит, заслуженный воин. Мои когти обломаны, они бесполезны. Если бы мы были дома, это было бы позором, но мы здесь, в этом странном, убогом месте, и без них я могу прикасаться к своей паре так свободно, как мне заблагорассудится.
Тогда мне придется пустить в ход свои зубы и хитрость. Это не имеет значения. Так или иначе, я одолею его.
Он обнажает свои клыки и низко ныряет, пытаясь зайти мне за спину, чтобы схватить меня за шею. Классический прием, которому простых юнцов учат в первые дни сражений. Я легко уклоняюсь от этого, прижимаясь к нему грудью и опустив голову, чтобы он не смог раздробить тонкую линию уязвимых чешуек под моей челюстью. Он снова бросается на меня, и снова я с легкостью уворачиваюсь. Я позволю ему показать свои ходы, прежде чем нападу в ответ. Когда он снова пикирует на меня, я замечаю, что он бросается на меня с теми же когтями, и его тело изгибается, одно крыло бьется не так сильно, как другое. Это было бы незаметно ни для кого, кроме человека с моим мастерством, но, показав это, он все равно что мертв. Я снова уворачиваюсь от него, а затем кружусь в воздухе, высоко взмывая вверх.