Глава 2. Заклятье
Я пребывала в таком замешательстве, что потянулась к клетке, желая освободить умилительное создание. Он так обрадовался, что из зелененького, его шерстка пожелтела, теперь он стал похож на хорошо упитанного цыпленка. Не сразу поняла, как открыть клетку, дверцы или замочка я нигде не видела. Выход нашелся, а замочек щелкнул самостоятельно, стоило только шепнуть в сердцах:
— Отопрись уже!
В моих руках сразу оказался теплый благодарный комочек с розовой шерсткой. Я погладила его пальчиком, продолжая умиляться и удивляться, не в силах поверить в такое чудо передо мной.
Вдруг дверь с шумом открылась, и в кабинет ворвался хмурый, взвинченный мужчина. Но при этом красавчик! Я снова подвисла, рассматривая прекрасного представителя сильного пола. Таких, таких мужчин мне видеть еще не приходилась. Экземплярчик хоть в музей относи, пока молод и свеж, будет радовать женщин своей статью и, эм, пусть будет, харизмой.
Джинсы не застегнуты, а под ними, обернутый белой тканью, скрывался такой симпатичный бугор, что захотелось избавить Апполона от всех видов ткани. И никакого фигового листочка, он ему не пойдет.
О чем только думаю, мужика собралась на постамент в музей поставить, а вдруг он не согласится? Я подняла взгляд выше, хозяин кабинета одной рукой нервными движениями пытался застегнуть пуговицу на рубашке, другая рука занята документами, которые он неотрывно просматривал.
Незваную гостью он еще не заметил.
У меня зачесалась попа. Внезапно снизошло осознание, чье кресло так уютно приняло меня в свои объятья, но я так и не поняла, как сюда попала. Хомяк в моих руках притих, растекся лужицей, лапки свесил, глазки прикрыл. Ясно, тряпочкой прикинулся, вон какого серенького цвета стал. Испугался, маленький.
Я снова восторженно взирала на метаморфозы животного и никак не могла прийти в себя, чтобы здраво оценить ситуацию и понять, где реальность, а где я: то ли в дурке, то ли надышалась миазмов из болота.
— Ты еще кто такая?
— Я… — представиться не успела, меня перебили.
— Ты, ты! Что ты делаешь в моем кабинете?
— Я, — и снова, он не ждал от меня ответа.
— Что ты делаешь в моем кресле?
Полагая, что собеседник взбешенному мужчине не требуется, я решила промолчать, сложила руки на груди, оставив хомяка свисать с ладони. Но незнакомец вдруг замолчал, ожидая оправданий. Он упирался кулаками в стол и сверлил меня красивыми, синими и невозможно сердитыми глазами.
Мне почему-то вспомнилась сказка о трех медведях и Машеньке, которая везде посидела, поела и даже поспала. Пусть я не такая шустрая, но взгляд сам собой переместился к чашечке чая на симпатичном блюдце с золотой каемочкой, стоящий в стороне, давным-давно остывший и никем не тронутый. Даже мной.
Мужчина тоже посмотрел на чай, а потом на хомяка, так и изображающего трупик, только цвет его на глазах менялся с серого на зеленый, и оттенок не нежный, а болотный. Я откуда-то знала, хомячок ищет у меня защиты, и в клетку ему совсем не хочется.
— Ты — воровка! — повесил на меня ярлык, так и не остывший от предыдущих неприятностей мужик.
И кто мне скажет, почему меня это задело, буквально до глубины души.
— Я не воровка! Это вы обижаете беззащитных существ, держите в тесных клетках!
— А как назвать девку, забравшуюся в чужой кабинет, шарящую по бумагам и ворующую чужие подарки.
— Ничего подобного, — я даже вскочила на ноги, от таких оскорблений.