Глава 4. Чужая невеста
— Что-то мне нехорошо, — произнесла я вслух, обмахиваясь ладошками.
— Водички?
Хомяк бегал вокруг графина на столе, он, то становился на задние лапки, шевелил носиком, длинные усики повторяли движение, то опускался на все четыре лапки.
— Даже сухарика для бедного фамильяра не оставили, — сокрушался он, оглядывая пустой столик, накрытый бледно-розовой скатертью.
Очень мило. Я осмотрелась.
Комната просторная, похожая на гостиную, рядом с моим креслом еще три, на полу пушистый ковер, а на каминной полке много всяких безделушек в виде танцующих дев. Внимание мое привлек сам камин, он был настолько большой, что я вполне могла встать внутрь и при желании забраться в трубу с небольшой компанией.
Ближе к окну, в стекло которого хлестали струи дождя, стоял небольшой столик. Вот на этом столе и наворачивал круги говорящий звереныш.
— Я забыла спросить, а как тебя зовут?
Порадовавшись ливню, я встала, передернув плечами, и подошла к двери, ведущей куда-то дальше, створка была приоткрыта. Думать о прошлом, которое выплывало из неизвестно каких глубин памяти, не хотелось. Подумаю об этом ночью, в тишине.
— Так это, — я обернулась, услышав нотки неуверенности в тоне хомяка. Он опирался передней лапкой о стенку графина, а коготками задней, пушистик расковыривал дырочку в кружеве скатерти, при этом смущенно потупившись, — ты же теперь моя хозяйка, тебе и надобно имечко любимому фамильяру придумать.
Я уже почти смирилась, что все здесь называют меня ведьмой. В детстве меня тоже часто так звали в деревне, где я у любимой бабушки гостила. Надо сказать, было за что. Однако эти воспоминания почему-то затерлись в моей памяти, но от чего-то именно сегодня вставали перед глазами яркими пятнами.
Мельком оглядела приятную женскую спальню с большой кроватью, симпатичными бра и трюмо с зеркалом в роскошной витиеватой оправе и повернулась к хомяку.
Кличка, как назло, не придумывалась.
— Быть может, есть такое имя, которое тебе очень нравится? — решила пойти на хитрость.
Где-то в доме разгорался скандал, и хомяк отвлекся на звуки вместе со мной. Мы прислушались.
— Кажется, крики приближаются, — насторожилась я, боясь, что сейчас меня обвинят, в том, что хозяин дома теперь лягуха бессловесная. Бессловесная же?
Где-то со стороны спаленки послышалось: "Ква", а со стороны коридора нарастала ругань. Хомяк весь подобрался, шерстка сменила окрас на светло-серый и встала дыбом, делая, итак, упитанного животное совершенно круглым.