Он с беспокойством посмотрел на мою маму, которая едва заметно кивнула ему, прежде чем он продолжил.
— Это случилось более двадцати лет назад, — вздохнул он, проводя рукой по своим седым волосам. На его лице отразилась нервозность. — Но пару месяцев назад, когда меня везли домой на одной из машин, отказали тормоза. К счастью, Карло успел свернуть в поле, и трава помогла нам остановиться.
— Почему ты не рассказал об этом раньше? — удивленно спросила она.
— Я не хотел вас беспокоить. А у тебя были свои проблемы, — отец оглянулся на меня с грустью в глазах.
— Я поддерживаю связь со своими старыми коллегами из команды защиты по тому делу. Они тоже получали угрозы и подвергались нападениям. Один из них даже скончался от полученных травм. А теперь нападениям подвергаются и их семьи, cucciola, — он наклонился вперед, глядя уверенно. — Эти люди начали присылать фотографии тебя, твоих сестер и твоей матери, когда вы находитесь вне дома, давая мне понять, что они следят за нами.
Я почувствовала, как по мне пробежал холодок: возможно, это как-то связано с записками и фотографиями, которые я тоже получала. Но я тут же отмахнулась от этой мысли, как только она появилась.
«Нет, этого не может быть».
Записки создавали впечатление, что кто бы это ни был, он меня знал. Я переключила внимание, когда пальцы Габриэля коснулись обнаженной части моих плеч. Я отстранилась от него и наклонилась вперед.
— Но ты всё ещё с мафией, папа. Почему они не защищают тебя после всего, что ты для них сделал?
Он провел рукой по лицу.
— Я разорвал связи со многими семьями, когда сменил род деятельности, cara. И некоторые даже считают меня предателем из-за этого. У них есть свой собственный кодекс. Хотите верьте, хотите нет.
Я усмехнулась, а затем почувствовала, как пальцы Габриэля вырисовывают узоры на моей спине. Я подалась вперед, чтобы он не мог продолжать прикасаться ко мне.
— И какое отношение это имеет к мистеру Барроне? — Я посмотрела на него.
Его взгляд был сосредоточен на моем отце, который потирал указательным пальцем щетину на подбородке и опирался локтем на подлокотник дивана. Паоло бормотал что-то по-итальянски, которое я не могла расслышать, но это похоже на «ну, вот и всё».
— Мы с твоей матерью уже заключили союз с ним и его семьей. Мы надеемся, что это удержит наших врагов от дальнейших угроз, зная, что мы соратники Барроне, потому что они — уважаемая и известная семья. Поэтому наши враги не будут делать ничего, что привлекло бы внимание средств массовой информации, — сказал мне отец.
Он откинулся назад, ожидая моей реакции. Я посмотрела на Габриэля, который лениво перевел взгляд на меня, и по его лицу расплылась медленная улыбка.
— И о каком союзе идет речь? — спросила я, снова повернувшись к отцу.
— Ну, — взгляд моего отца скользнул между мной и Габриэлем, — тебе нужно делать вид, что вы с Габриэлем… встречаетесь.
Я не могла поверить, что это снова произошло.
— Чего?! Чем это отличается от помолвки с Паоло? — воскликнула я.
— Ну вот, — пробормотал Паоло себе под нос.
Мой отец поднял руки вверх.
— Это только для видимости, Беатрис.
— Почему я? Выбери Луну. Она бы точно ухватилась за этот шанс!
— О, нет! — мама покачала головой. — Луна еще слишком молода. Ты гораздо ближе по возрасту к Габриэлю. — Внезапно ее глаза загорелись, будто на нее снизошло озарение. — Тем более что сегодня твой день рождения, cara mia! — Она встала и снова обняла меня.
— Если бы я знал, что у тебя сегодня день рождения, я бы принес тебе подарок, bella, — сказал Габриэль, вставая и обнимая меня, сжимая мои руки. Он наклонил голову и поцеловал меня под ухом, стараясь скрыть это от родителей. Я изогнулась, пытаясь вырваться из его объятий.
— Ты уже не справляешься с ролью парня. Это шокирует, — заявила я самым стервозным тоном.
Он отпустил меня, и уголок его рта приподнялся.
— Сколько тебе лет? — спросил он, убирая с моего лица несколько прядей волос.
Я откинула голову назад и хотела ответить, что это не его дело. Но я знала, что скажут мои родители, даже если просто промолчу.
— Двадцать три, — ответила я.
— Хм, ты выглядишь намного старше своих лет. Может быть, всё дело в том, что ты накрашена, — заметил Габриэль.
Краем глаза я заметила, как мои родители обменялись взглядами, наблюдая за нашим разговором. Я хмуро посмотрела на Габриэля, удивленная его грубостью в присутствии родителей, и сложила руки на груди.
— А сколько тебе лет? — спросила я.
— Угадай, — ответил он с усмешкой.
— Судя по твоей незрелости, наверное, двенадцать, — парировала я.
— Беа! — воскликнула моя мама.
Мужчина просто рассмеялся.
— Мне двадцать восемь.
— Уф, — втянула я воздух. — Я бы тоже сказала, что ты выглядишь старше. Видимо, правда, что тюрьма старит.
Самоуверенная улыбка на лице Габриэля постепенно исчезла. Очевидно, он не ожидал, что я узнаю о его коротком «отпуске» в тюрьме.
— Скажи мне, сколько у тебя длились самые продолжительные отношения? Несколько недель? Месяцев? Или ты стал чьей-то сучкой за те восемнадцать месяцев, что провел в тюрьме? — ухмыльнулась я.
В его глазах тут же вспыхнул яркий огонь, и он посмотрел на меня с тяжелым взглядом. Мышцы его челюсти были напряжены.
— Беатрис Мария Бьянки! — потрясенно воскликнула моя мать.
— Если ты не возьмешь под контроль свою дочь-дегенератку, то это сделаю я! — закричал дедушка, указывая пальцем на моего отца.
— Мне так повезло, что у меня есть семья, которая настолько низкого мнения обо мне, что сначала попыталась выдать меня замуж за человека, который хочет использовать меня только для размножения, а теперь хочет, чтобы я связалась с преступником-психопатом, — я оглянулась на своих родителей. — Как долго будет продолжаться этот фарс?
Отец разочарованно вздохнул.
— Может быть, несколько месяцев, пока всё не уляжется. Вы должны будете вдвоем посетить несколько семейных обедов и мероприятий, чтобы показать серьезность ваших отношений. А тем временем, возможно, я смогу найти способ успокоить их, не приводя к ещё большему насилию.
Было ясно, что он сам не верил в свои слова. Моя жизнь полностью превратилась в дерьмо.
Я молча стояла в комнате несколько минут, а потом повернулась, чтобы уйти.
— Беа, куда ты идешь? — спросила меня мама.
Прежде чем дойти до двери, я оглянулась на своих родителей через плечо.
— Я собираюсь отпраздновать свой день рождения, напившись до чертиков, потрахаться с кем-нибудь и молиться, чтобы меня либо обрюхатили, либо я отравилась алкоголем, либо впала в алкогольную кому. Все три варианта куда лучше, чем притворяться, что я влюблена в этого мудака.
Я показала жест мира над головой и вышла из комнаты.
Глава 7
Габриэль
— Габриэль, прошу простить непристойное поведение моей дочери. Мы в долгу перед вами за то, что помогли нам в такое непростое время, — сказал Тициано Бьянки, пожимая мне руку.
— Да, мы очень признательны вам за ваше предложение и готовность защитить наших девочек, особенно Беатрис. Она совсем не такая, какой вы её сегодня видели. Ей трудно доверять людям… мужчинам. Пожалуйста, не позволяйте её дерзости составить о ней окончательное мнение, — умоляла Тереза.