Глава 6 Ночные ставки
Пустыня Рахары уже привычно встречала путников вечерним зноем, будто не желая отпускать их из своих объятий. Песок, раскаленный за день, теперь медленно отдавал тепло, и ветер, словно насмехаясь, гнал по барханам волны пыли. Наемники-пираты, закаленные морскими штормами, но измученные неделями пути под палящим солнцем, перешептывались по пути. В их голосах звучало возбуждение — слухи о богатствах Стурлура будоражили кровь.
— Говорят, у вариагов золото лежит прямо под ногами, — хрипел коренастый матрос, вытирая пот с лица. — Как в тех сказках, что старики на берегу рассказывают своим внукам.
— А еще говорят, что головы там рубят так же легко, как ты бутылки открываешь, — мрачно бросил седой корсар. Его глаза, покрытые сеткой морщин, не отрывались от черных доспехов альмерийцев.
Те шли отдельно, но достаточно близко, чтоб приструнить своих наемников, если вновь начнутся склоки.
Агандаур стоял на высоте последнего бархана. Впереди, за морем песка, уже виднелась степь — зеленая, бескрайняя, чужая. Где-то там, за горизонтом, ждал Стурлур.
— Разбить лагерь, — приказал он, не оборачиваясь. — В низине, так, чтоб нас не заметили со стороны степи.
Один из капитанов, Малантур, слегка наклонил голову:
— Мы могли бы пройти еще миль десять. До заката хватит времени.
Шлем Агандаура медленно повернулся к нему. В щели между металлом мелькнул холодный блеск глаз.
— Тебе солнце голову напекло? С каких пор ты вставляешь комментарии к моим приказам?
Малантур замер без ответа.
— Так лучше. Не бери пример с того сброда, не забывай, что ты черный альмериец! Возьмешь на себя развертывание лагеря.
— Будет исполнено!
— Душруг. — Агандаур повернулся к другому капитану.
Тот шагнул вперед беззвучно, будто не касаясь песка. Его доспехи были такими же черными, как у остальных, но на правой латной перчатке красовался кроваво-красный символ — странная руна неизвестного происхождения, выгравированное прямо в металле. Никто не знал, что она означала, кроме его господина.
— Ты пойдешь со мной на встречу с рахарцами. С племенем укротителей муммакаров, — сказал Агандаур.
Малантур, только получивший приказ организовать лагерь, ощутил, как под шлемом вспыхнул пот. Ранняя остановка? Встреча, о которой он не знал? Его пальцы судорожно сжались — повернуться к Душругу значило бы выдать свое замешательство. Но и уйти, не убедившись...
Он сделал шаг, будто направляясь исполнять приказ, но замедлился, ловя краем слуха.
— Значит у них получилось? — спросил Душруг, но это было скорее подтверждение, чем вопрос.
«Так он знал. Знал заранее.»
Малантур резко зашагал к каравану, где пираты в недоумении топтались у верблюдов. Ни палаток, ни костров — никто не ожидал остановки до заката. "Шакалы без команды", — мысленно процедил он, но ярость была направлена не на них.
«Почему Душруг? — билось в висках. — В Мор-Дуаре я в одиночку одолел снежного тролля. В Карраксе нашел дополнительных наемников, тоже я...» Песок хрустел под сапогами, как кости под жерновами. «А он? Он просто стоит. Молчит. И эта проклятая руна...»
Его собственная перчатка взметнулась и ударила по шлему. Звон оглушил, но протрезвил:
— Эй, морские крысы! — рявкнул Малантур, выхватывая меч. — Вы что, в порту родном?! Лагерь — за полчаса! Кто замешкается — будет спать в песке. Без палатки.
Пираты бросились разгружать тюки, бросая на альмерийца испуганные взгляды. Малантур не видел их. Он видел только тени, уходящие в глубь пустыни в южную сторону — в другую сторону от Стурлура, где их ждали укротители и ответы, которых у него не было.
Лагерь организовали, как по волшебству, быстрее, чем обычно — палатки, костры, даже импровизированный загон для верблюдов. Пираты работали молча и слаженно, будто боялись, что любое промедление вернет привычный порядок маршей до заката.
Малантур, наблюдая за этим, ощутил горделивый укол в груди: «Моя заслуга. Они боятся моего гнева». Он еще раз обошел периметр, поправил пару связок, пнул одного из наемников — больше для вида, чем по необходимости — и, убедившись, что все в порядке, направился к черному шатру, приготовленному для Агандаура. Теперь он оставался за старшего.