Часть 3: Лес троллей, эльфов и фей
Маленький цветочный лепесток парил вдоль лесной заросшей ореховым кустарником тропинки. Его нес невидимый легкий ветер и поток почти неощутимого ночного легкого воздуха. Он нес его с самого юга из глубоких холодных почти ледяных каменных подземных пещер.
Оторванный от своего основания и самого цветка, лепесток летел к своей намеченной цели, посланный невидимой, но самой мощной в этом мире невидимой и незримой волшебной силой.
Он знал, куда летел и для чего.
Нужно было спешить и успеть. Успеть пока не успел другой. Тот, кто пробирался этой ночью и черной почти тоже незримой тенью к своей намеченной цели. К той же, к которой спешил, парящий по воздуху лепесток.
Тот, кто под черным покровом холодной ночи, двигался по сказочному лесу невидимой призрачной тенью, очень быстро и скрытно. Был уже недалеко от своей искомой цели. Но, он двигался с севера, от замка Алетта. Его путь был длиннее, чем у цветочного летящего по воздуху лепестка.
Это была Кайла. Третья ипостась дракона Уволока.
Ее цель была маленький мальчишка, что прятался в этом лесу в кругу фей, эльфов и троллей. Которого охранял каждый куст, каждое дерево. И каждый убегающий в сторону, почуявший опасность перед собой и Зайну, зверь этого сказочного леса.
Кайла двигалась к своей намеченной цели. Она, хищным свирепым кровожадным зверем рыскала по лесу, высматирвая свою цель, не упуская из своего вида ничего.
Но она не могла сразу найти то, что искала.
Она не знал, кто этот чужестранец и пришелец из иного измерения и иноземья Элиас? Кто он? Где его искать.
Кайла тихо и незаметно обследовала каждый уголок и каждый лесной дом в этом лесу, каждую лесную хижину, прислушиваясь к разговорам тех, кто еще не спал. Проникая даже в сознание тех, кто спал этой ночью и их сновидения. Портя им своим адским демоническим присутствием сны и наводя в тех снах кошмары и ужасы.
Кайла остановилась у большого ночного горящего костра и сидящих трех с копьями у него в военных доспехах стражников. Это был один эльф, гном и тролль. По одному от общей находящейся в лесу лесной команды. Такие посты были по всему лесу и вокруг лесного города.
Слышалось негромкое пение. Это матери пели колыбельные своим маленьким детям. И лес был наполнен стрекотанием сверчков и ночных кузнечиков. Громко стрекотали цикады, и это все сливалось в гулкое гудение, которое как ни странно не мешало здесь никому, больно, точно острый нож, режа слух Кайле. Напротив, всех, кто жил в этом лису такое нежное и ласковое пение расслабляло и усыпляло. И не удивительно, что стражники, сидящие у горящего большого костра при входе в лесной дворец королевы и хранительницы леса Тонтомирис, просто задремали от тех песен и монотонного пения сверчков, кузнечиков и цикад. Они даже не ощутили неведомое странное присутствие чего-то неприятного и злого рядом с собой. И Зайна проникла мимо них в эльфийский дворец лесной королевы.
Она проплыла в сонном тяжелом висящем воздухе, осторожно, заглядывая в каждое украшенное цветами и вьющимися растениями помещение, пока не добралась до самого отдаленного уголка лесного дворца королевы Тонтомирис. И тут в отдельной комнате спальне, она нашла то, что искала. Зайна даже ощутила это сама. Это был он, тот за кем она сюда явилась.
Это был человек, мальчишка, лет тринадцати. Он спал мирно и очень крепко в своей расстеленной большой постели.
Зайна подлетела ближе.