— Что, блядь, это значит?
— На полном серьезе, — насмехается Маттео.
Я терпеливо сижу, ожидая новых сочных сплетен о новом лидере Марианоса, но, к сожалению, они так и не появляются.
— Я может быть и ищу легкий трах, — в конце концов говорит Энцо, — но я плачу за него.
— Господи, — бормочет Ант, а я мысленно возвращаюсь к ней и к тому, как я заплатил ей за то, что она встала передо мной на колени той ночью — не то чтобы у нее был большой выбор в этом вопросе.
Как только я вспоминаю об этом, несмотря на то, что прошло уже несколько месяцев, мой член подрагивает.
Сейчас я даже не уверен, не перекрутила ли моя память то, чем это не было.
Это был просто минет. От девушки, которая в основном выглядела испуганной, когда я шел к ней, весь в крови, после того как защитил ее честь от придурка, решившего пошалить.
Они все наблюдали за ней, раздевая ее глазами — не то чтобы это было так уж сложно, учитывая, как мало на ней было одежды. Дело было не только в том, что она была моложе остальных девушек, работавших в тот вечер. Дело было в ее невинности. От нее волнами исходила невинность. Вот что действительно заставляло члены всех напрягаться. В том числе и мой.
Я хотел ее с той самой секунды, как положил на нее глаз. Но я был хорошим мальчиком… Что? Да, и я знал правила.
Девушки Дерека были под запретом. Хотя в ту ночь это быстро сошло на нет. Это не было похоже ни на одну из папиных ночей покера, которые я пережил раньше.
Черт знает, сколько он заплатил за девушек, которые пришли в тот вечер. Единственной, кого я узнал, была Чарли, босс. Все остальные были новенькими. Возможно, это должно было стать предупреждением о том, что дела пойдут вкривь и вкось. Я должен был понять, к какому типу женщин относится эта сексуальная лисица.
Но я не задумывался о том, что у меня есть член и я хочу сделать ее своей. Наверное, поэтому я был так потрясен, когда обнаружил, что она пытается украсть все, что может найти. Очевидно, отец платил не так уж много.
Вернувшись в настоящее, я отодвинул мысли о ней в сторону, по крайней мере, на некоторое время.
— Если тебе нужен вызов, у меня как раз есть женщина для тебя сегодня вечером, — признаюсь я.
— Алекс, — предупреждает Ант.
— Что? Я думал, ты готов поделиться, — говорю я, бросая его на произвол судьбы.
— Подождите, блядь, минуту, — говорит Энцо, поднимая руку, чтобы никто больше ничего не сказал. — Я думал, тебе скучно, как черту, запертому в своем греческом замке. Ты что-то не договариваешь, чувак?
— Ладно, может, все было не так скучно, как я себе представлял, — признает Ант.
— Расскажи нам о девушке, — требует Маттео.
— Если ты будешь терпелив, то сможешь с ней познакомиться.
— Она ничего не говорила об этом, — говорит Ант, напоминая мне о том, что он сказал мне в своей спальне.
— Чувак, если она не умоляет быть с тобой на вечеринке, значит, ты не смог взорвать ее мозг, — заявляет Энцо с самодовольной ухмылкой на лице.
— Неправда, — бормочет Ант. — Она просто занята и все такое. Но даже если бы это было правдой, я был чертовски ранен. Я не работал на полную катушку.
Вот почему тебе понадобилась помощь, думаю я про себя.
Ант поднимает глаза, и наши взгляды сталкиваются, словно он может прочитать мои гребаные мысли.
Он качает головой. Это настолько незаметно, что остальные не заметили бы, но я заметил.
Одна сторона моего рта приподнимается в знак согласия. Если он хочет, чтобы все было по-тихому, то он это получит. Я пообещал ему, что все вернется на круги своя, как только я выйду из этой квартиры, и я должен придерживаться этого обещания. Он заслужил это после всего, через что ему пришлось пройти.
— Вечеринка в Башне Чирилло. Надеюсь, этот сукин сын уже переворачивается в могиле, — сплюнул Энцо, когда наша машина подъехала к моему зданию.
— Сука? — Маттео фыркает. — Эта сука — наша мать, если ты забыл.
— О, брат. Держи свои гребаные трусики на себе. Это фигура речи. Наша мать…