Глава седьмая
Если прошлую неделю я жаловался на монотонность и скуку, то на этой неделе все как с цепи сорвались.
Пасхальные баллы, торжественные приёмы, куча каких-то подарков и невнятных посетителей, благо, что на Пасху можно и так по-простому заходить.
Мне многие традиции не нравились и сильно раздражали. Вот, например, «христосование» - ты должен поцеловаться трижды со своим оппонентом. Да, в общем, то я и не против, особенно если это симпатичный противоположный пол. Но именно с противоположным полом то и нельзя! А требовалось целоваться с потливым грязноватым мужиком, пусть хоть он и граф!
Так и с охраной тоже требовалось целоваться! И со всею прислугою, и с градоначальниками, и с всякими разными высокородными, что были допущены охранкой к моему телу….
Трижды с каждым!
Но ладно. Это просто накипело, здесь так принято, и конечно, буду следовать этим традициям.
Хотя были и любопытные моменты в этом религиозном пароксизме радости.
Меня опять не вовремя охватил исследовательский зуд, и я поддался ему.
Каждого кто обменивался со мною «христосованьем», пытался просканировать на предмет общего понимания функционирования организма.
Собственно, из-за этих экспериментов, мои «лобзания» и выглядели, со стороны, наверно, слишком сердечно….
Но самое интересное случилось при посещении больниц, а именно, Первой градской больницы и Голицынской больницы.
Собственно, больше нигде я старался так не рисковать, да и сил уже не было.
В четверг 7 мая, после утренней литургии и Крестного хода, на трапезе, меня поставили в известность, что мы сегодня посещаем больницы. На мой удивленный взгляд Герман Германович сказал, что де, запланировано всё заранее и мною визировано, и люди нас ждут. Мне было «жалко» людей и я, чтоб не мне одному было весело, велел быть со мною всему моему двору.
Вот честно, почему начальник работает, а они будут радоваться жизни?
Узнав, что мы будем раздавать в больницах освященные яйца и куличи, дал распоряжение, чтобы купили ещё столько же, сколько есть сейчас. Так как был у меня опыт нахождения в бюджетных лечебницах, я не понаслышке знаю об их постоянной нужде. Управляющий попробовал было засомневаться, но напоровшись на мой взгляд, решил, что лучше не перечить мне в этом вопросе.
Елизавета Фёдоровна напросилась с нами. И я решил не отговаривать её, надеясь в будущем все попечения о социальных нуждах города спихнуть на её красивые плечи, конечно, если материнство её сильно не изменит. Ей и самой ещё было невдомёк о своей беременности. Она ночью приходила ко мне в спальню и покидала её под утро. Для неё наши отношения были подобны постыдному, но очень желанному секрету, а я старался её не разочаровывать.
В больницы мы направились большим кортежем, состоявшим из нашей охраны, экипажей адъютантов, фрейлин, и нашего с Элли гербового ландо.
Первой была Голицынская больница: очень красивый фасад, храм, напоминающий столичные соборы, и очень плохое состояние больных.
Видно было, что людей, там лечившихся, пытались максимально освежить. Сменить бинты на чистые, проветрить помещения, всё кругом отмыть и почистить. Но, не смотря на всю проделанную работу, дух там стоял очень сильный и смрадный. И если в Голицынской Елизавета ещё терпела, то в Первой градской запах стоял настолько удушающий, что я попросил её остаться в экипаже, на что был награждён благодарным взглядом.
Мы ходили по больницам и раздавали крашеные яйца и куски куличей. Впереди шёл главный врач и какой-то персонал, мне рассказывали о больнице, её достижениях и, конечно, нуждах. А я шел вдоль рядов и раздавая подарки, каждого из больных я немного насыщал магией жизни. Это было интересно и очень любопытно. И чтобы мои задержки у кроватей «подопытных» не вызывали смущения, начинал с ними заговаривать, расспрашивал о каких-то глупостях типа их жизни и самочувствия. А сам смотрел, как моя магия напитывает их больные части организма и ауры. На каждого я старался потратить не более капли, дабы сберечь резерв. Но больных было слишком много….
Ну и конечно, я понимал, что после всех моих манипуляций могут поползти слухи, но мне на тот момент казалось, что это меньшее из зол.