А он, Николай, не сможет сам, ибо в нём нет нужной жестокости, и другим не даст, ведь он так воспитан – властитель должен быть один.
Император сидел и держался за голову — в общем-то, это у него «паразитный» жест. Так-то он непробиваемый, как скала, но, видимо, и его можно расшатать, если правильно приложить усилия.
Повисла тягостная минута, мне не хотелось перегибать палку, я чувствовал, что и так хожу по краю.
- Как ты себе это представляешь? - наконец после продолжительного молчания проговорил Александр, - Город, миллионный город, под единоличное управление? Как это будет выглядеть юридически и фактически?
Он смотрел на меня исподлобья. Был в этом взгляде дикий коктейль из эмоций и переживаний, единственное, чего там не было, это малейшей толики слабости или неуверенности. Он просто всё взвешивал и продумывал, и, судя по всему, всё же больше соглашался с моим мнением и виденьем. Просто теперь нам надо было договориться о дальнейших шагах.
- А никак не будет выглядеть, просто ты в случае вопросов относительно моих действий, скажешь, что полностью мне доверяешь в этом, вот и всё. А я, в свою очередь, обязуюсь предоставлять доклады о своих действиях.
- Что-то я не могу уловить твою мысль, в чём разница с нынешней твоей должностью? - проговорил Александр слегка удивленным голосом: — Какая-то мешанина получается.
— Не спеши с выводами. Я хочу для Москвы отменить несколько твоих указаний и сколько-то внести новых. У нас получится как бы вольный город. Подожди, подожди! Не перебивай, дослушай меня, пожалуйста! — вскинул я руку в останавливающем жесте, когда увидел, как Александр хотел мне что-то возразить, — Мы создадим с тобой некий эксперимент на отдельно взятом городе, притом очень большом. Я хочу, с одной стороны, улучшить социальные взаимоотношения, а с другой – ввести серьёзные полицейские ограничения. И к этому всему я жажду огнём выжечь этих бомбистов и всех бунтовщиков. Калёным железом вытравить эти язвы человечества! Хочу создать на территории Москвы и её области своих бомбистов и убийц. Хочу всем в твоей империи показать, что это оружие обоюдоострое, и, если ты взялся творить бунт, то будь готов погибнуть, как животное в огне. Чтобы жизнь тех, кто не ценит чужие, заканчивалась абсолютно бесславно и неизвестно. Ибо Господь наш сказал: «Азъ воздам по делам!» А нам, Его ученикам, требуется творить по Его словам и учению. А то некоторые стали забывать, что Бог наш не только Бог любви, но и Бог отмщения!
Саша смотрел на меня широко открытыми глазами и молчал. Судя по сему, я своим поведением очень сильно выбивался за границы образа его брата, и он был в глубоком недоумении и от меня, и от моих слов.
Опять мы сидели молча, он обдумывал моё предложение, а я пытался придумать, как мне сконструировать из подручных средств ритуал очищения, так как магии жизни здесь взяться неоткуда, а вот эманации смерти и мучений можно конвертировать в магию.
Но как её усвоить и при этом не сдохнуть?
- В общем, мне импонирует твое предложение, Сергей. Конечно, много неясностей, вдобавок, мне хотелось бы получить от тебя более полный рассказ о твоем видении. Но думаю, что после поправки моего здоровья времени у нас стало чуть больше? - сказал он и вопросительно посмотрел на меня.