Я вспомнила, как надо вдохнуть, чтобы потом что-то ещё и произнести довольно внятно:
— Хочешь сказать, что на даче ты была одна? Одна грядки копала и одна там ночевала?
— Я реально грядки одна копала, а потом Мишка приехал совершенно случайно меня спроведать.
— Ты хочешь сказать, что у вас ничего не было? У вас что очень высокие отношения? — ярость из меня так и рвалась наружу.
— Ну сначала и вправду мы сдерживались, решили подождать, тебе всё объяснить. Ты же мне не чужая, — тоненьким голосочком раскаявшегося в шалости ребёнка ныла Янка.
— А так вы у меня разрешения хотели спросить? — рыкнула я на сестрицу. Тоже мне праведница нашлась!
— Ну типа того. А потом всё равно не выдержали, потом у нас всё было.
— Ну хоть понравилось? — сменила я гнев на милость. Ничего исправить уже было не возможно.
— Ага, очень. Только Мишка немного странным парнем оказался.
— Что же такого странного у вас могло произойти? — насторожилась я.
— В тот вечер он очень стеснялся. Парень еле смог признаться, что я ему нравлюсь больше, чем ты, прости. А когда мы сели перекусить, чтобы разрядить обстановку, Мишка оказался таким неуклюжим, что уронил мою баночку с кофе и кокнул, то есть разбил. Я обнаружила эту баночку в рюкзаке и очень обрадовалась, думала что забыла. Вообще тот вечер был странным, каким-то нереальным. Я совершенно не помню, как брала этот кофе на дачу, не помню, как и в рюкзак положила. Миша её кокнул и очень расстроился, весь побледнел, принялся извиняться и даже порывался ехать в город за новой баночкой.
— Ну вы даёте! Мишка к тебе на дачу попёрся! Как он узнал про дачу?
— Так я его сама позвала. Мне одной в доме жутковато показалось, — Янка отвечала бестолково, часто хлопая своими длинными пушистыми ресницами.
— Ты моего кавалера позвала на дачу! Парень ухаживал за мной! — Все слова разом закончились, непечатные прочно застряли в горле. Я запнулась от негодования.
— Так я тебя ждала, думала, что и ты приедешь. Вечером мы с Мишей чаёвничали, печенюшек тебе оставили. Ну я чай пила, а парню отдала чашку с кофе, ту что успела налить, ну до того, как Мишка банку уронил на пол. А банка с кофе возьми да и разбейся! Нехорошо вышло. Мишенька так разнервничался, так испереживался, что мне пришлось для успокоения отдать ему ту единственную чашку с кофе.
— Так вы меня ждали! Потому и сексом занялись? — заорала я благим матом, ослеплённая обидой и ревностью.
— Да ты что, всё не так было! Мы реально ждали тебя. Миша хотел тебе сюрприз сделать. Конечно, мы понравились друг другу, но он же за тобой ухаживал. Мы и спать порознь улеглись, я в кровати, а Миша на диване в так называемой гостиной комнате. Мы ни о чём таком не помышляли, ни о каком сексе даже и намёка не было.
— А как же тот утешительный поцелуй? — не унималась я.
— Так то ж по-дружбе и больше ничего. Это было, как братские обнимашки, — Янка горячо отстаивала собственную версию.
— Ну и как же тогда вы умудрились переспать? Тоже по-братски? — кипела я.
— Так я тебе и рассказываю. Мишка в полночь ломанулся куда-то через окно и убежал.