Глава 2
В раннее утро, когда мир еще только пробуждается от забвения ночи, в Йордвене царила особая тишина. Солнце, медленно поднимаясь над горизонтом, окутывало землю золотистым светом, словно легкое одеяло, раскрывающее тайны нового дня. Легкий туман стелился по земле, словно мечты, которые еще не успели стать реальностью, настойчиво тянулся к холмам и полям, унося с собой следы ночного мрака.
В деревнях простолюдины поднимались с первыми лучами, слыша, как кукушка, выкрикивающая свои потоки, звала их к новым трудам. Женщины, зажигавшие огонь в очаге, поднимали детей, покачивая их на руках, а мужчины, с лицами, покрытыми следами усталости, быстро собирали инструменты для утренней работы. На полях уже слышался звук серпов, срезающих шелковистую траву, которую весна напоминала о себе свежестью и опытом.
На берегах рек, сквозь крики уток и шорох трав, начинали собираться рыбаки. Их руки были привычно грубы от труда, но взгляды полны надежды на богатый улов. В воздухе витали ароматы влажной земли, смешанные с запахом еще неостывшего дыма от костров. Куры, ходившие по дворам, предвкушали кормежку, оживляя утреннюю симфонию звуков деревни.
Тем временем, в замках и усадьбах, окруженных высокими стенами и густыми садами, господа все еще покоились в своих роскошных постелях, укутанные в плюшевые одеяла. Сны их были полны благородных дела и сражений, где полные гордости рыцари боролись за славу и честь. Но в этот час, когда утренний свет едва успевал проникать в окна, их волнения и заботы казались далекими и незначительными.
Госпожа дома, ликуя от сладкого сна, беззаботно спала, её лицо освещала утренняя заря. Она вела беседы со сновидениями о баллах и пышных пиршествах, где сбывались мечты о любви и богатстве. Но за пределами ее света, в обширном саду, старые слуги и горничные уже трудились, убирая листья, собирая плоды, поливая цветы, чтобы все выглядело безупречно к утреннему приему.
На кухне, куда врывался свет, раздавался треск дров в печи и шорох скатертей, заготовленных для предстоящего завтрака. Итак, утро ворвалось в твердыни тишины, раскручивая деликатное руно жизни. Овсяная каша шипела в больших медных котлах, а аромат свежего хлеба заполнял воздух, напоминая о тепло и заботе, которыми пропитана каждодневная жизнь простолюдинов и господ.
В это время промежуток между миром простых людей и миром аристократии продолжал существовать в своем замысловатом танце — там, где тяжелые кирки простолюдинов стучали по камням измеряемого буднего труда, там, где серебряные приборы нежно переливались в светлых залах, где господа собирались, мечтая о невидимых врагах и недостижимых целях.
Так медленно растекалось утро, обволакивая всё вокруг, создавая покой и суету одновременно. И, несмотря на различия в жизни и заботах, воздух был пропитан единственным духом — духом земли, труда и бесконечных надежд на новый день, еще не написанный и полный неожиданных поворотов.