Послышался шепот.
— Берсерки? Уж не те ли сказочные воины севера, которыми пугают детей матери? Неужто это правда, что существуют такие сверхлюди? — спросил один из присутствующих.
Сикарий прикрыл глаза. Он знал, что большинство населения запада принимают его народ за миф или сказку. Берсерки сами часто пользовались этим, однако сейчас это играло негативную роль.
— Неужто ты не видишь телосложение и глаза этого мужчины, Адор? Скажи, сколько людей ты видел с горизонтальным зрачком и светящейся радужной оболочкой? Если ты собрался задавать вопросы послу севера еще до начала его рассказа, то аудиенция закончится только осенью, — произнёс Ганелон.
— Пусть варвар говорит слово севера, — сказал монарх.
— Ваше величество и вы, знатные вельможи Йордвена, я Тенебрис Сикарий, посол народа Нордерн, пришёл к вам с вестью от моей страны. Над землями севера повисла огромная угроза. Вот уже двадцать лет, как ледяные земли перестали интересовать страны континента. В тишине мы жили, развивались и множились, однако всё это прервалось по вине…
— Где письмо правителей севера? — спросил царь.
— Я не имею при себе писем.
— Выходит, ты не посол? Нам нужна не пустая болтовня, а письменное подтверждение. Ганелон, ты говорил об угрозе нашему королевству, и где же она?
— Ваше величество, вы не выслушали речи этого посла…
— Это не посол. Он не имеет письма с печатями. Ничего. Ты предлагаешь мне поверить лживым устам этого варвара…
— Письма приносят птицы, ваше величество, — с сарказмом прервал его Тенебрис. — Я же Вестник и приношу слова, слова того, кто видел всё собственными глазами. Если только позволите, я продолжу свой рассказ.
Даран раздраженно откинулся на спинку трона.