– Похоже, у них тут неплохо развита геометрия, – заметил я Сергею, записывая новые слова в специальный блокнот. Наше общения с гоблинами было пока далеко даже до уровня: «Моя твоя не понимай», однако погружение в языковую среду и насущная необходимость могут творить настоящие чудеса! Во всяком случае, я уже понял, что когда вчера один из дикарей сдуру сожрал ядовитую древесную лягушку и чуть не помер, то заливающий ему в глотку какие-то настои лекарь громкого называл своего пациента тупой свиньей. Ну или визгливым поросенком, все-таки слова «Керто дисо», попавшие в мой словарь, первоначально обозначали раненного кабанчика, из-за травмы ноги не сумевшего удрать от гоблинов вместе с остальной частью стаи, которая сдуру на нас набросилась.
– Интересно, но не особо удивительно. Геометрия была развита и в Древнем Китае, и в Древней Индии, и у древних ацтеков… Вообще в любом обществе, которое заслуживало зваться пусть примитивной, но цивилизацией, а не было просто очередным стойбищем варваров-дикарей, – пожал плечами Синицын, отвлекаясь от кастрюльки с песком и уставившись куда-то в начало каравана, где голосили гоблинскими голосами. – А у наших сопровождающих более-менее человекоподобного облика есть сложные изделия, которые не сделать на коленке в стойбище. Да и город какой-то они рисовали вполне уверенно, и что такое дверные петли, отлично понимали, раз сняли их все... Слушай, достань-ка ты зажигалок… штук пять. Не нравится мне чего-то, что они там так орут...
К счастью, тревога Синицына оказалась напрасной, и бутылки с зажигательной смесью нам пускать в дело не пришлось. Оживление гоблинов было вызвано тем, что джунгли, по которым караван тащился вот уже не один день, наконец-то подошли к концу, причем граница была удивительно резкой и явно искусственной. С одной стороны вздымаются к небесам высоченные тропические деревья, с другой находится пусть покрытая высокой травой, но все-таки равнина, из которой лишь кое-где торчат возвышающиеся на общем фоне деревца и кустарники. А между ними течет довольно широкая река, которую лично я переплывать бы не взялся даже при наличии твердых гарантий безопасности от крокодилов, пираний и прочих потенциально опасных обитателей подобных вод. Караван неторопливо вышел на пляж, покрытый светлым песком с вкраплениями ракушек, водорослей и принесенного волнами мусора, а после остановился. Только часть татуированных лысых и мелких гоблинов, видимо, являющихся коренными обитателями леса и потому одетыми куда хуже, чем их цивилизованные собратья, куда-то подевалась. Они отправились домой? Та часть русла, к которой мы вышли, определенно несла на себе следы присутствия где-то поблизости пусть примитивной, но цивилизации. Тут и там чернели пятна старых костров, а на самой границе деревьев имелся еще и какой-то большой навес, сделанный из жердей и крупных пальмовых листьев. Только вот под ним не было никого и ничего, если не считать порции не слишком-то свежего навоза, явно оставленной каким-то крупным животным.
– Интересно, почему лес так резко закончился? – задался я вопросом, пытаясь различить где-нибудь далеко вдали стены города, откуда и появился Борекс со своим караваном... Но в зоне видимости ничего похожего на искусственные объекты не имелось от слова вообще. Судя по обилию растительности на нашем берегу было не похоже на то, что все посмывало напрочь половодьем. – Неужто вырубили?
– Скорее вытоптали или выжрали, – возразил мне Сергей, также с интересом оглядываясь по сторонам. – Я бы сказал, что местность похожа на саванну, а по ней такие стада кочуют, что ни одна чащоба подобного натиска не выдержит. Вот только почему тогда животные на этот берег не перебрались в поисках пищи?
– Может, глубоко? – осторожно предположил я, внимательно разглядывая реку. И та внушала. Не могу ручаться за её глубину, но кажется, по подобной водной артерии смогли бы проплывать какие-нибудь туристические теплоходы. И им бы нашлось место, чтобы разминуться. – Но как тогда мы попадем на тот берег? Не думаю, что слонопотамы и быки являются отличными пловцами, особенно когда они с поклажей.