Этот Бергандаль был моложе всех, не считая Аркана. Рыжие растрепанные волосы, короткая борода чуть более темного оттенка, уродливый шрам от левого виска к подбородку — он скорее походил на разбойника с большой дороги, чем на представителя древнего знатного рода. И это странным образом роднило его с Буревестником.
— Имя? — доброжелательно улыбнулся Аркан. — Тогда я предпочитаю когномен — Рем. Тибериев, благо, на белом свете, проживает уже целых шесть, считая ребятишек Децима…
— Рем… Что ж, очень приятно, — Бергандаль, быстро пересек комнату, хлопнул Буревестника по плечу и предложил: — Зовите меня Лентулом. Что ж, предлагаю дождаться от Диоклетиана чашек с ко, и обсудить наконец, что мы будем делать во время голосования, кого поддержим и какими ресурсами располагаем…
* * *
Аркан помалкивал, слушая разговоры Юго-Восточного Триумвирата — так он про себя окрестил союз Фрагонаров, Бергандалей и Корнелиев. Определенно — первую скрипку там играл Люциан, и речь шла о двух вариантах развития событий: выдвижении владетеля Первой Гавани в качестве кандидата на трон на выборах, и — возможного компромисса с популярами ради того, чтобы истребовать у будущего правителя, кем бы он ни был, как можно больше политической, религиозной и экономической автономии. Первоначальные догадки Буревестника оказались верными: они заполучили себе дополнительные вицы. Кое-кто из аристократов Востока доверял Фрагонарам гораздо больше, чем Синедриону, но при этом — не мог оставить свои владения, опасаясь набегов орков, или — коварства алчных соседей. Считая вицы Бергандаля и Корнелия, Люциан Фрагонар мог распоряжаться семью голосами.
— Если мы перетянем на свою сторону Вермалленов и Тимьян, и, хорошо бы, Смарагду — то имея одиннадцать голосов мы сможем надавить на любого из кандидатов. Одиннадцать голосов из шестидесяти — это может качнуть чашу весов! — задумчиво проговорил Фрагонар, имея в виду, что присоединение к его партии Аркана и Аквилы — дело решенное. — Пока я вижу две группировки у оптиматов, которые действительно смогут побороться за престол: рыцарство Запада, нищее и многочисленное, которое видит своим героем Антуана дю Массакра, спасибо Арканам… И столичное дворянство — богатое, прогрессивное, но далеко не такое воинственное. Их поддерживает Синедрион. Кто станет претендентом на трон от этой фракции — я сказать не берусь, слишком много вариантов. Но, совершенно точно, это будет человек, который устроит кардиналов…
— … и Туринн-Таур, — не выдержал Рем
— Ой, да бросьте вы, Рем, — отмахнулся Бергандаль. — Снова во всем виноваты эльфы? Это ведь устать можно: всегда находится тот, кто во время неурожая, междоусобицы или наводнения помянет эльфов. Мол, они виноваты! Дергают за ниточки, плетут заговоры… И, конечно, подкладывают эльфиек под сильных мира сего, м?
— Если что-то крякает как утка, выглядит как утка и плавает как утка — то скорее всего это утка, — внезапно подал голос Аквила. — Насколько я знаю, на герцога Аскеронского не так давно было совершено покушение, в его собственном дворце… Простите. Во дворце Деспота. И участниками нападения были туринн-таурцы. Они применяли редкие артефакты, верно?
Рем озадачено глянул на южанина: откуда он мог знать об этом? Об артефактах знали Арканы, знал Экзарх, и… Сибилла! Маги? Аквила знался с магами из Башен? Это вносило новые коррективы в и без того запутанные расклады вокруг выборов. Одно можно было сказать точно: Синедрион и традиционные структуры имперских одаренных — такие как, например, Башни, явно не ладили.
— Так что же, на вас в самом деле напали эльфы? — поинтересовался Фрагонар. — Может быть, это был кто-то из этих ваших торговых партнеров из-за Последнего моря?
Он явно прозрачно намекал на Доль Наяду. Но Аркан не поддался на провокацию не стал развивать тему: