— Легко! А госпожа хочет послушать?
Беата поколебалась.
— Я бы хотела, но не очень долго. Ответь, почему вы превращаетесь в ягуара и коршуна, а не в собак?
Гиль расправил плечи.
— Ягуар — это всего лишь одна моя форма. Хочешь посмотреть другие?
— Хочу.
Гиль отступил на шаг, кувыркнулся через голову и обернулся изящным, мелким зверьком, в котором Беата узнала горностая. Горностай легко вскочил Эйне на плечо, потом на голову, спрыгнул на другое и пробежал по вытянутой руке. Застыл на раскрытой ладони, демонстрируя пушистую шубку и умильную мордочку. И вдруг, стоило Беате моргнуть, исчез.
— Где он?
Эйне слегка улыбнулся, повернулся и приподнял волосы. Гиль прятался у него за воротником.
— Горностаи очень ловкие: отлично лазают по стенам, легко прячутся в щелях, умеют плавать и ловить рыбу. Если нужно куда-то незаметно проникнуть или стащить мелкий предмет, Гиль с этим отлично справится. Очень удобная форма.
— И красивая, — заметила Беата, — ему идет. Значит, ты способен превращаться в двух животных, Гиль?
Тот вновь вскочил Эйне на плечо и замер. С минуту он молча смотрел на Беату, не шевелясь.
— Я думаю, госпожа должна знать, насколько у нее талантливые охотники, — голос Эйне прозвучал неожиданно мягко, — лучшие из лучших. Незачем скрывать это.
Гиль издал странный звук, а затем кувыркнулся через голову.
Плечи Эйне обвила крупная серо-коричневая змея. Тихонько зашипела, показывая раздвоенный язык. Эйне оставался совершенно спокоен, а вот у Беаты мурашки побежали по спине.
— Это гадюка?
— Гюрза. Опаснейшая из змей. Сильная, быстрая, способная на молниеносные атаки. Прыгает на длину своего тела и скорость реакции у нее намного превышает человеческую.
— Ядовитая?
— Конечно.
— Но почему именно змея?
Гиль вновь зашипел и обвил шею Эйне. Тот приподнял подбородок, нимало не беспокоясь об этом.
— Потому что Гиль любит быть самым сильным и грозным. И у него отлично получается.
Гиль соскользнул на землю и обернулся кецалем.
— Вот именно! Я ведь хорош, госпожа?
— Хорош. Ты сам выбирал эти облики, или их дало тебе колдовство Калунны?
— Обычно кецали могут выбрать кем стать, но за меня выбор сделала моя мать. Она была жрицей Калунны, и я служил ей много лет, вплоть до нашей ссоры, — пояснил Гиль, — она умела видеть будущее и знала, что для меня будет лучше. Мне не нравится форма змеи, но она была мне необходима.
В Беате разгорелось любопытство.
— Твоя мать была кецалем?
— Да.
— Среди вас тоже бывают ведьмы?
— Конечно, госпожа.
— И каждый кецаль способен принять три облика?
Гиль фыркнул.
— Нет. Только лучший.
— Это зависит от таланта и стараний, — пояснил Эйне, — и от амбиций. Многим хватает одной формы: для охоты или службы в городах. Но те, кто хотят подняться выше и занять свое место возле жриц Калунны, стремятся к большему.
— А какие у тебя обличья?
— Коршун, рысь и дельфин. Я выбирал их сам. Первая форма — самая важная и связана с воплощением заветных желаний. Я мечтал летать и быть свободным, вот и стал птицей. Потом выбрал форму, полезную для охоты в лесах. Наконец, я отлично плаваю, а владения моего клана располагались на побережье, и я захотел покорить водную стихию.