Беата нахмурилась.
— Неподходящие? А подходящие по-твоему какие?
— Все остальные. С ними у него не было связи, а с этими тремя — есть, — Тимоти хитро улыбнулся. — Если вы изучали список жертв, то могли заметить, что большинство из них настоящие принцессы: юные, красивые, благополучные девушки от пятнадцати до двадцати двух лет. Поэтому я прозвал преступника Похитителем принцесс. У него есть вкус, и жертв он явно выбирает весьма придирчиво. И тут вдруг троица каких-то старух: тридцатилетняя продавщица, тупая как пробка, мамаша двоих детей, которой под сорок, и, вишенка на этом отвратительном торте, старая воровка, которой пятьдесят, но на фото выглядит она на все восемьдесят. Кто вообще на них мог польститься? Разве что какой-то убогий пьяный зверь, но такие оставляют кучу следов, и их ловят через пару дней после преступления.
Беата поморщилась. Тимоти то ли издевался, мстя за посыл к мамочке, то ли искренне считал тридцатилетних женщин старухами. Беата в этом возрасте каталась по миру и выбирала себе любовников, отбиваясь от предложений о браке и детях. Недостатка в мужчинах она не ощущала и сейчас. А этот паршивец опять намекал на ее возраст!
Или не намекал, а она сама начала зацикливаться на этом?
— Почему бы тебе не сообщить о своих догадках детективу Лидделл, а не мне?
— Исключено. Я не буду работать с этой женщиной, — отрезал Тимоти, — а вот мы с вами разумные, интеллигентные люди и добьемся каждый своей цели: мне — великолепный материал для сенсации и слава, вам — награда от мэра Кловерфилда. Полиция тут — лишнее звено.
Беата хмыкнула.
— Ты, кажется, забыл зачем мы здесь. Мы обсуждаем статью об Адалинде.
— А когда она «выстрелит», и в ваш культ случится приток верующих, вы признаете, что зря на меня дулись, — Тимоти улыбнулся, — и пойдем ловить преступника. Договорились?
— Договорились, — фыркнула Беата.
Избежать этого было легко: она сомневалась, что всего одна статья Тимоти даст подобный эффект. Но все вышло именно так. В Морланд и Хисшир потянулись жители Кловерфилда, а к самой Беате обратилась первая пара, просящая провести ритуал для зачатия им ребенка. Они готовы были заплатить большие деньги, но Беата объяснила, что благословение вересковой богини дарится, а не продается:
— Все, что вам нужно — это верить в Калунну и не поклоняться другим богам. Оставляйте ей подношения и никогда не забывайте, кто дал вам ваше дитя.
— И все?
— Нет. Будет одно важное условие, — Беата постаралась сформулировать его максимально мягко и невинно, — благословение богини иногда дарует ребенку ведьмовские способности. Так случилось со мной. Если у вас родится девочка и станет ведьмой, то через тринадцать-пятнадцать лет вы отправите ее обучаться колдовству ко мне. Бесплатно, разумеется.
— А если мальчик или обычная девочка, а не ведьма? — требовательно спросил будущий отец.
Беата улыбнулась.
Шансов на это не было никаких. Ни мальчиков, ни обычных детей родиться не могло. Только прошлые и будущие жрицы Калунны, заслужившие перерождение своей верностью и вечным служением вересковой богине. Тринадцать погибших ведьм готовились принять награду за это и вернуться в мир живых.
У самой Калунны их было примерно тридцать тысяч.
Работа предстояла долгая.
— Тогда меня это не будет касаться. Моя задача — исполнять волю Калунны и заботиться о юных ведьмах, рожденных с ее благословением. Но я, конечно, буду поддерживать с вами связь вплоть до родов. Если после возникнут проблемы, свяжитесь со мной, я помогу, чем смогу.
— В газетах пишут, что у вас есть потрясающая целительница, помогающая членам культа. Можно, она позаботится обо мне во время беременности? — робко спросила будущая мать. — Поколдует, чтобы я точно сохранила этого ребенка?
Беата уже собиралась отказать, но остановилась. Ладно одна, но когда таких пар будет тринадцать, ей не помешает чья-то помощь с ними. После зачатия беременность уже не прервать: за этим будет следить лично Калунна, но поработать с родителями будущих жриц стоило уже сейчас, чтобы потом они не попытались мешать дочерям обучаться у Беаты.