Поэтому сожаление Ярослава и Кеша насчёт этих фланирующих красавиц были только в том, что рядом находились офицеры. Это был обычный страх наказания, но не стеснение. Не будь офицеров, то Ярослав просто подошёл бы к девушкам, ну и предложил... Нет, не постель. Может, потом и была бы постель, но сейчас... Сначала...
Прогулку по Кару или в «мёртвый город». Или посмотреть, как на восточный рынок утром привозят товар. Или как рыбаки в четыре утра везут рыбу с ночного улова, накатываясь волной лодок на берег, где их ждёт толпа торговцев. Или как становятся под погрузку гиганты контейнеровозы. Как утром расходятся торговцы водой, проверяя горло странными песнями. Ведь именно самые крикливые продадут больше воды!
Короче, всё то, что она в своей жизни никогда не увидит. Не потому, что не может. Просто никогда в эти места САМА она не попадёт. Ведь жизнь обычного человека слишком суетная. Мы все куда-то бежим, надо это, надо то... Потом оглядываемся, а год улетел, за ним пять. А вспомнить-то и нечего! ПРОСТО жизнь. И остаётся сначала лёгкая грусть, потом раздражение, а потом злость. На окружающих, на весь мир, на себя. Не надо! Это просто жизнь. А, всё равно, это несбыточные фантазии!
«Лучше к вольнонаёмным схожу, пожалуй!», – думал Ярослав. Посмотрел на Кеша, встретился глазами с ним. Они одновременно кивнули, понимая, что думают об одном и том же. Там, конечно, все хиханьки заканчиваются одинаково. Сначала ужин, потом номер в ПРИЛИЧНОЙ гостинице, встречи пару раз с цветами и вином, а потом вызов к молчи-молчи и перевод девчули на другую базу. Низя! Это слабость, через которую могут достать всё подразделение. Иди в бордель! Брезгуешь? Купи крем! Так и живут все в подразделении. Это плата за то, что их рота лучшая! Никаких чувств, ни боже мой! Только плотские грехи.
Но некоторым этого было мало. Ярослав с Кешем считались из-за этого странными и ещё много разных слов. Иногда, не очень умные, говорили: «пидорасы». Мордобой, госпиталь, плац, наказание. Не важно, кто из их тандема слышал гадость. Били оба одинаково быстро и без раздумий. Психолог даже попыталась поднять вопрос о расформировании двойки. Ага! Хрен! Мари, чтоб ей икалось во время секса и на горшке, проверяла их сотни раз и вывод был однозначный... Нельзя! Не выгодно!
Командир просто выкладывал тесты на очень аккуратных бумажках перед проверяющими. Лучшая двойка в тире. Лучшая при штурме. Лучшая при обороне. Лучшая в парном рукопашном бое. Совместимость, по мнению той же Мари, девяносто семь процентов. Так что все, в зависимости от образования и экспрессии, говорившие гадости, прошли через санитарную часть или через госпиталь. Или, в зависимости от количества алкоголя, было это распределение среди госпиталей? Ярик с его тенью не обижались после этого на побитых. И не отвечали. Почти. Правда, прошли через кучу наказаний. Ну... За всё надо платить!
Уже в столовой, после увольнения, Ярославу рассказали, что из метрополии прибыли две барышни. Первая – ведущая федерального канала и вторая – корреспондент одного из топ-каналов Фракийской метрополии. А с ними десяток спецов-телевизионщиков и десяток обслуги. И даже ЧЕТЫРЕ охранника. Полномочия у них как у министров. И эти дурынды собрались в центр четвёртого континента, в республику ЦАРИК.