— Что за первые и вторые уровни такие?
— Кольщика с лаборатории тогда взяли. Он говорил про уровни, первые есть и вторые есть. Автандил и Иваныч тогда вторыми и стали. Кольщик тогда говорил, что в лаборатории и третий уровень у кого-то есть. А потом его убили. Не стало кольщика. Это уже потом, наш Кешка художник стал бить по памяти, главное краска что бы с лаборатории была. Потом и его убили. И вот у ментов объявился новый кольщик, как и кто его в оборот взял непонятно. Сначала Иваныч Николая возвел, потом уже он этих, представившихся.
— Тоже хочу такую — снова заполнил я паузу.
— Можно, только нужно чтобы трое за тебя поручились, что такие татуировки носят. Уклад у нас такой.
На том разговор закончился. Уже в машине Михалыч оголил руку, показывая замысловатую фигуру скошенного ромба, забитого сверху крестом.
— Вот на такое они похожи, увидишь у кого, сразу мне скажи, не простой это человек будет, опасный.
— Хорошо — согласился я, рассматривая едва пульсирующий рисунок, в котором смутно угадывалось все тоже нечто, только размытое и не четкое.
— Они все одинаковые? — уточнил я, когда Михалыч вернул рукав рубашки обратно.
— Приедем покажу. Отличаются, но не много. Только сам понимать должен, болтать о таком — он сделал многозначительную паузу — сразу на нож. Крепко запомни.
Я просто кивнул, гадая что за способность была у Михалыча, и можно ли про это спрашивать. Доехали мы к особняку почти в центре города, скрытому забором и большими елями. Проехав ворота с будкой охраны, Михалыч кивнул мне следовать за ним. Широкая мраморная лестница в шесть ступеней и бронзовые львы по бокам, создавали вид старого и очень богатого дома или музея.
— Тут жди — Михалыч пошел дальше, оставив меня у широкого резного дивана с обивкой из темно-зеленого бархата. Небольшой столик из темного дерева был с диваном из одного гарнитура. От них веяло качеством и дороговизной. Вскоре появился Михалыч, держа в руках небольшой потрепанный блокнот.
— Смотри — передал он его мне в руки — осторожно только, от первого кольщика осталось.
В блокноте были выполнены зарисовки карандашом. Вариации скошенного ромба, и многолучевых звезд, стрелок и изогнутых решеток. Пролистав до конца, я отдал блокнот.
— Вроде запомнил, ни у кого из близких такого не видел.
— Может еще увидишь — неопределенно заявил сиделец — теперь иди, довезут куда скажешь. Гном тебя если что найдет.
— Телефон может мобильный оставить?
— Знаешь же, что на них запрет. Никаких телефонов.
Это нововведение прижилось не так давно, Лидер тогда просто сказал, что мы больше не пользуемся мобилами и все приняли это как должное. Кто не отказался, того отшили. Так что я уже с половину года живу как в каменном веке. На мобильности это конечно сильно сказалось, но тогда каждый распределился, кто за кем если что заходит и где ищет, так что все быстро пришло в норму. А после того как узнали, что и у других бригад тоже самое, так все успокоились и перестали их окончательно носить. Редкие камеры расположенные в центре города, перестали нас видеть, когда Лидер раздал всем металлические кругляши на иголке. Они прикреплялись на одежду и любое устройство засвечивалось, показывая на экране смазанное пятно, идентифицированное как помехи. Где Лидер взял эти устройства он не говорил, но такие же мы видели и у других бригад. Если такое есть у всех, то такое есть у всех, поэтому на кругляши добавившие мобильности, все перестали обращать внимания.