— Я Ванесса. Не дорогая. — Я произношу свое имя медленно и с ударением. — Как уже говорила, мистер Норт, я растила нашу дочь без чьей-либо помощи семнадцать лет, и мне не нужна помощь Нортов, ни сейчас, ни когда-либо еще.
Он наклоняется ко мне так близко, что мне приходится отпрянуть, как это делала мисс Ньютон за своим столом.
— Это не первое мое родео. Я знаю женщин вроде тебя...
— Женщины вроде меня? Пожалуйста, скажи мне, что я за женщина, раз уж ты так хорошо меня знаешь.
Он усмехается, обнажая все зубы.
— У меня четверо сыновей. Думаешь, ты первая женщина, которая забеременела и появилась из ниоткуда?
— Ты ведь понимаешь, что для того, чтобы забеременеть, нужны два человека? Мы не можем сделать это в одиночку. Хотя, — я усмехаюсь, — общаясь с такими мужчинами, как ты, мне очень хочется, чтобы было иначе.
— Хватит об этом. — Август прищуривает глаза, и все его обаяние, которое он пытался использовать на мне, исчезает. — Я не буду ходить вокруг да около.
Я пожимаю плечами.
— Ты сам начал.
— Что ты хочешь?
— Хм... раз уж ты предлагаешь. — Я постукиваю себя по подбородку. — Я хочу частный остров, два миллиона долларов, одну из этих милых обезьянок-капуцинов и единорога.
Я слышу, как Хейс хихикает.
— О! И частный самолет. Потому что как еще я смогу добраться до своего острова? Да!
— Ты думаешь, это шутка? — Он усмехается.
— Честно? Да, думаю.
Он поворачивает голову к Хейсу, который выглядит позабавленным со своего наблюдательного пункта в нескольких метрах от него.
— Попытайся поговорить с ней.
Хейс пожимает плечами.
— Зачем? Думаю, она ясно выразила свои требования.
Старик встает так быстро, что у него трещат колени, и какая-то часть меня надеется, что это причинило боль.
— Если она побежит к прессе...
— И скажет им, что у меня есть дочь? — Хейс хмурится. — Думаешь, я хочу скрыть ее?
— Репутация — это все.
Именно тогда это и происходит. Улыбка Хейса напоминает о более простых временах. О тех временах, когда нас больше всего волновало, что нас застанут в школе целующимися в туалете уборщицы или что провалим очередной тест по физике. Ровные белые зубы, намек на ямочку и широко раскрытые губы... Боже, он все еще самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.
— Ванесса и Хейван — единственные хорошие вещи в моей жизни. Я бы сам рассказал об этом прессе, если бы думал, что они действительно заинтересованы.
Август злобно тычет пальцем в лицо Хейса.
— Не знаю, что на тебя нашло, мальчик, но тебе нужно прийти в себя.
— Мальчик? — Улыбка растворяется, превращаясь в сжатую челюсть и губы. — Думаю, тебе пора уходить.
Август поправляет лацканы своего костюма, берет у Хейса папку и направляется к двери.
— И еще кое-что. — Хейс остается на своем месте, прислонившись к книжной полке, скрестив руки на груди. Он лишь слегка поворачивает подбородок в сторону Августа, но не сводит с меня глаз. — Еще раз заговоришь так с Ванессой, и я тебя вырублю, старик.
— Ты еще пожалеешь, что угрожал мне. — Он выбегает из комнаты.
— Сомневаюсь! — кричит Хейс, а затем обращает свое внимание на меня.
Я встаю и иду к нему.
— Мог бы вмешаться раньше.
Он поворачивается ко мне лицом, между нами всего пара шагов.
— Ты шутишь? И лишиться возможности увидеть, как ты разрываешь Августа на части? Это самое веселое, что у меня было за последние годы. — Его взгляд останавливается на моих губах. — Этот рот. — Хейс стонет.
Теперь моя очередь улыбаться.
— Осторожнее, твои извращения дают о себе знать.