- Пройдемте в оставшиеся две квартиры. – Требовательно обратился я к нему.
- Нет нет! - Замотал головой старик. – Сыновей то дома нет, они на работе, а у меня ключей от их квартир нету…
Двери внезапно распахнулись и на пороге возникли двое солидных мужчин, облаченных в майки с трениками и шлепанцы, солидности им придавали здоровенные пивные животы, и одинаковые важные лысины.
- Бать! – Проревел один из них. – Ленка с Иркой прибежали и говорят у тебя проблемы?!
Я повернулся к толстякам, с виду они были идентичны, а на лицо очень уж похожи на деда, только заметно моложе.
- Ой! – Радостно хлопнул я в ладоши. – А вы, наверное, Эдуард и Сергей? Пройдемте-ка, граждане. – Это, граждане, я услышал в каком-то старом советском фильме, там так следователь обращался к преступникам, главное при этом не называть собеседника товарищем и остро реагировать, если он позволит себе такую вольность.
Ситуация повторилась еще дважды, я сыпал бессмысленными наборами цифр обозначая каждую свечку, пламя горело ровным светом, и мой взгляд, устремленный на старика, с каждой секундой становился все подозрительнее и подозрительнее.
- Ну… - С надеждой спросил старикан. – Если все чисто то, может быть, мы заберем заявления? Просто заберем и все?
Я кивнул деду на дверь в его квартиру, не двусмысленно давая понять, что мне нужно с ним побеседовать наедине, тот с надеждой глянул на меня, полагая, что сейчас с него будут вымогать взятку и прямо-таки влетел в свое жилище на крыльях надежды, мы с волком проследовали за ним.
- Петр Евграфович. – Начал я, усаживаясь за кухонный стол, покрытый клеенкой. – Я жду от Вас сейчас откровений. Кто придумал, как реализовали, какое участие в вашей схеме принимал полицейский Иван Кощеевич Царевич.
- А? – Старик сделал вид, что не понимает, о чем я, на что я выложил перед ним копии платежных документов, на ту компенсацию, которую он уже получил от Института.
- Напоминаю! – Сделал я суровое лицо. – Детектор показывает наличие эманаций в течении года, а у Вас тут все чисто, вернее не все чисто, но с точки зрения мошенничества. Говорите.
- Я все это придумал! – Наконец то решился старикан. – Я с мужичком одним работал, так тому, индрики огород разрыли, весь урожай пожрали, баня под землю ушла, вот ему Институт все и возместил, да не просто возместил, а в двойном размере. – Я невольно поморщился, как Кощей такое только допустил, этот жлоб над каждой копейкой трясется, а тут смотри-ка, в двойном размере. – Тогда мне и пришло в голову… Нет ну а что, Институтские богатые, а у нас и нет ничего. – Я огляделся по сторонам, квартира у деда была огромная, двухкомнатная, а у детей его и того больше, нищета, буквально голь перекатная, бедненькие. Дед заметил этот мой взгляд и заткнулся, принялся злобно сопеть.
- Иван Царевич, какое участие в этом принимал? – Задал я волнующий меня вопрос.
- Да никакого. – Хмуро признался дед и снова ухватился за сердце, на этот раз с правильной стороны. – Ему с нами возиться было некогда, да и не интересно, он еще когда первый раз приехал, возмущался тому, что мы сами фотографии не могли сделать, ему вон Ленка с Иркой интереснее были, и он значится пока с ними… уединялся. Мы и фотографии сделали, и описание порченного имущества. А на второй раз, так и вовсе, он на все готовое приехал, два дня с ними тут куролесил, потом уехал, я тебе больше скажу, он даже не вспомнил, что уже был у нас.
- Ленка с Иркой это кто? – Задал я вопрос, помечая что-то себе в блокнот.
- Так невестки мои. – Пояснил дел. – Жены сыновей. – Я удивленно поднял бровь. – Ну а что? – Возмутился дед. – От них не убыло, а семье прибыток. – Меня слегка шокировала его мораль, но, впрочем, каждый живет, как знает, мое какое дело.