Предисловие
Какой нужно обладать духовной и нечеловеческой силой, чтобы вот так глядя мне в глаза и прощаясь со мной обрезать спасательную веревку. Над двухкилометровой практически отвесной и почти бездонной горной скально-ледовой пропастью. Не знаю, но я бы так никогда не смогла. Я тогда просто хотела жить. И он знал это. Знал и понимал, когда повел нашу вторую группу в то раннее утро на то роковое для всех нас, как и для первой группы интернациональных горных туристов восхождение.
Леонид Волков. Я и сейчас вижу его любимое лицо мужчины и его те синие и отрешенные от самой жизни глаза.
Он предпочел смерть. Он хотел, чтобы выжила я. Таков закон гор и закон инструктора проводника ведущего своих подопечных на покорение вершин.
Я любила его и не хотела отпускать, но он сделал это сам. Без слез и каких-либо эмоций. Он обрезал ту связывающую меня и его спасательную веревку. Этот комбинированный перильный длинный альпинисткий десятиметровый в звенящих на нем карабинах фал своим раскладным ножом. Единственное что связывало меня с ним над самой той почти трехкилометровой скальной пропастью. И если бы не этот его самоотверженный жертвенный шаг, мы бы разбились оба на Южной стене Чогори.
Он мне тогда, просто произнес, перекрикивая ледяной обжигающий легкие ветер – Роуз, ты должна выжить! Ради меня и ради них!
И сделал это. Падая вниз и провожая своими глазами меня цепляющуюся за отвесные скалы своими слабыми женскими руками.
Я видела его синие красивые мужские русского мужчины глаза. И видела, как он падал вниз, молча, не издав ни единого звука туда, где исчез в белой пелене низких облаков и сверкающего ослепительного снега. Словно так было и нужно этой самой горе. Словно он должен был так погибнуть, и это была его как русского альпиниста судьба. Вероятно, его тело билось о скалы и лед, там внизу подо мной, превращаясь в бесформенный истерзанный переломанный труп, исчезнув потом в какой-нибудь подгорной трещине или глубоком разломе скал. Чтобы не быть уже найденным никогда и стать еще одним жутким достоянием и очередной жертвой этой убийственной вершины. Собирательницы людских тел и душ. Этой людоедке ледяной и жестокой. Но невероятно красивой и притягательной для всех нас, идущих к ней и рискующих собой за деньги, как тот же Эверест в горном Непале. Пытающихся, что-то доказать, самим себе. Что ты, сможешь пройти этот очень опасный рискованный путь, который не все смогут пройти и сделаешь это. И, на, что ты способен в отличие от других. Рискуя своей жизнью, но потом всем говорящий и хваля самого себя – Я был или была на Эвересте или К-2.
Да я была на К-2. Да я была на ее вершине. Вместе с моим Леней Волковым. Была вместе со своими друзьями по восхождению и связке.
Скажу сразу, я не видела смерти Лени Волкова. Как не хотела бы видеть никогда гибель своих товарищей на той вершине, прозванной в кругу альпинистов всего мира Вершиной Убийцей альпинистов. Я хотела, чтобы они жили. Как и сам мой навсегда любимый Леонид.
Я не видела, как он разбился. Возможно, так даже лучше. И пусть будет так. Он просто исчез в той пелене горных облаков, падая вниз. Просто растворился среди того ледяного обжигающего легкие горного воздуха в моих перепуганных женских глазах.