- Прощайте, Степан Геннадьевич - произнес Валерий Любушкин двойным голосом и от него отделился еще один призрачный образ. От его лица. Это была она, Айелет. От мужского тридцатилетнего лица Валерия и его синих глаз отделилось молодое невероятной красоты лицо двадцатилетней по возрасту женщины. Призрачное, практически прозрачное с вьющимися на океанском ветру длинными черными волосами. Лицо уже в наступившем ярком дневном солнечном свету. Чернобровое с прямым острым носом и пухленькими девичьими губками. Невероятной красоты. Лицо восточной красавицы. Очень красивое.
Сверкнули желтыми змеиными зрачками его женские глаза, под круто изогнутыми от носа в разлет бровями глазами и зрачки стали человеческими. Стали угольно черными. Лицо приблизилось к лицу полковника Степана Геннадьевича Корнилова.
От тела Валерия Любушкина отделились от его мужских голых рук, призрачные и прозрачные женские руки с красивыми утонченными кистями и пальцами. Те женские руки легли на плечи полковника Корнилова. И он почувствовал их. Ощутил прикосновение. Хоть они и были руками живого призрака. Он даже ощутил их внутреннюю невероятную и неземную силу. Эта мощь прошла сквозь его все тело и пригвоздила к лодочному металлическому в старом, потрескавшемся от времени и солнца красной мягкой обшивке сиденью спасательной железной моторной шлюпки.
Лицо преобразовалось в живое человеческое и материальное. С нежной кофейного оттенка смуглой кожей. Губы налились алым цветом и стали тоже живыми.
И Айелет его поцеловала. Прямо в мужские старика полковника губы.
- Прощайте, полковник - произнесла она ему ласково как живая женщина, оторвавшись от губ военного – Я буду помнить вас все время, как и он.
- Прощай, Айелет – произнес очарованный женской безукоризненной красотой девичьего лица Корнилов
– Прощай навсегда – произнес дрожащим он ей голосом – Уходите быстрее. Я придумаю, что им сказать. Бегите. Весь мир перед вашими ногами. Бегите и не думайте обо мне.
Лицо Айелет снова исчезло. На прощание, сверкнув желтизной своих снова змеиных Левиафана Хаоса глаз и слилось с лицом Любушкина Валерия. Исчезли женские красивые голые руки, слившись с его мужскими руками. И Валерий, встав и пятясь назад, к краю и корме железной спасательной большой винтовой моторной лодки. И в следующую минуту или секунду даже, он, встав на сам край борта обеими ногами и балансируя на том краю, произнес еще раз Корнилову – Прощайте, полковник.
Посмотрев напоследок еще раз на быстро приближающийся от пограничного дозорного русского эсминца моторный скачущий по океанским волнам катер и сидящих там вооруженных людей. Расставив в стороны, как распятый мученик свои руки, просто упал за борт и исчез в воде. Раздался громкий всплеск, и волны океана поглотили его Валерия Любушкина тело.