- А если она пока не изливается? – пробурчал я, вызвав хохотки и усмешки парней.
- Напрасно, - сделав скорбное лицо, кивнул Богодар Пожарский. – Но ничего, это поправимо! – громогласно он объявил аудитории, наслаждаясь моментом всеобщего женского обожания. – Делай щит! – рявкнул он на меня.
И мой мозг с перепугу заработал с удвоенной силой. Навык приобретённый в спортзале, когда надо мной измывался Муромский, моментально включился. Поэтому я решительно поднял правую руку, согнутую в локте, как это делается во время выполнения защитного блока, и наполнил воображаемый щит магией, которая ещё несколько часов назад проснулась в недрах моего тела. Профессор ещё раз улыбнулся и, стоя от меня в четырёх метрах, словно в карате резко рубанул воздух ребром ладони и так же резко выкрикнул:
- Ху!
Что-то невообразимо твёрдое рубануло по моей правой руке, сжимавшей воображаемый щит, однако кроме руки не пострадало больше ничего. Я непроизвольно застонал, схватился за предплечье и тяжело задышал, как это бывает, когда боль неприятна, но вполне терпима. Глаза Пожарского от удивления на секунду расширились, после чего он быстро взял себя в руки и гаркнул:
- Держать щит, Звонарь!
И я моментально поставил блок пока здоровой левой рукой, потому что правая моя конечность почему-то онемела и перестала слушаться.
- Ху! – выкрикнул профессор, повторив свой излюбленный выпад ребром ладони.
- Бум! – раздался глухой хлопок в моей голове, из-за которого звуки окружающего мира умолкли, словно я оглох, но «воздушный щит» выдержал магическую атаку Пожарского, а неведомая мне до этого дня магическая волна разлилась по всему телу.
Профессор опять что-то закричал, и вновь ударил меня магией, затем ещё и ещё, но мой щит был непробиваем, только с каждой атакой в голове раздавался глухой хлопок:
- Бум! Бум! Бум!
Вдруг Пожарский, криво усмехнувшись, прежде чем атаковать что-то прошептал. И резкая боль разом пронзила весь мой организм.
Свет перед глазами померк, и мне показалась, что я спиной упал в воду и медленно пошёл ко дну. Я испугано распахнул глаза и увидел проплывающие вверх пузырьки воздуха, а где-то вверху сквозь водную гладь пробивались редкие лучи солнца. Но ощущение того, что я тону быстро прекратилось. А свет, который я сначала воспринял за лучи солнца, оказался отсветом большого костра. И мне даже послышался треск, охваченных пламенем поленьев.
- Дун, дун, дун, дун …, - неожиданно зазвучал звук шаманского бубна и я, лёжа на траве, краем глаза разглядел танцующих вокруг огромного кострища полуголых людей.
- Хууу! – выкрикивали они, перекрывая своим голосом бубен и чей-то гортанный звук «ээээ».
- Дун, дун, дун, хууу! – слушал я некоторое время не в силах пошевелиться.
Наконец, меня заметили. Какая-то мощная человеческая фигура приблизилась к моему беспомощному телу и склонилась над моим лицом. Этим кем-то оказался бородатый мускулистый мужик, поверх которого была накинута медвежья шкура. Причём башка медведя покрывала косматую голову странного незнакомца.
- Видишь меня? – спросил он.
- Нет, ты ведь в шкуре невидимке! Конечно, вижу! – попытался выкрикнуть я, но вместо этого раздался какой-то маловнятный сип.
- Что ты хочешь нам сказать, дух хаоса? – спросил мужик в медвежьей шкуре и дал знак остальным людям, чтобы те перестали прыгать, орать и стучать в бубен.
- Хочу домой, в Звонари, - просипел я, однако из моего рта не вышло ни единого внятного слова.
- Дух хаоса говорит, что нас ждёт удачная охота! – объявил, по всей видимости, местный шаман и, позабыв о моём существовании, вернувшись к пылающему костру, крикнул, - слава Велесу!
- Слава! – ответили ему полуголые люди и вновь зазвучали ритмичные удары в бубен и гортанная песня, состоящая из одного звука «э».