Он уже и сам пытался поговорить с ребятами. И вместе, и по-отдельности, но кажется всё только усложнил. Но сегодня… Что-то изменилось. Его друг Гокудера Хаято сам лично избегал взгляда с девушкой. Но удивительно и то, что Риччи Велия также ощущала себя не в своей тарелке. Сжимала бледные пальцы и постоянно отворачивалась в сторону окна. Но позже, что первый, что второй, пытались подсмотреть друг за другом. Чего-то ждали?
Что происходит?
Вел-сан обычно не проявляет эмоции, но сейчас… Её явно что-то беспокоило. Но позже она что-то принялась искать в телефоне. Хотя нет… не искать. Писать. Да, почему-то Тсуна был уверен, что это сообщение. И стоило девушке его отправить, как Савада услышал вибрацию телефона Гокудеры Хаято. Совпадение?
Гокудера тут же принялся что-то искать и нашёл. Небольшую закрытую пластиковую коробочку. Наверное, очередные фанатки Хаято… Вечно дарят то игрушки, то шоколадки, то… А? Виноград? Вот это он видит на столе друга впервые. Кто бы стал дарить виноград? Не Велия-сан же, верно? Хе-хе-хе… Или?..
Гокудера обернулся в сторону девушки, но та лишь надела наушники, включая музыку. Почему Тсуна чувствует что-то странное? Раньше он ощущал напряжение, от которого буквально искры разлетались в разные стороны, и хотелось убежать на край земли, но только не находиться здесь. И сейчас Савада так же хотел убежать, но по другой причине… Он словно лишний. Мешает. Самое безумное то, что Хаято… был счастлив?
Да, именно. Тсуна успел хорошо узнать своего друга. И если последние несколько недель на нём лица не было, из-за чего Савада не на шутку переживал. Не случилось бы беды… То сейчас Гокудера буквально сиял. Произошло что-то хорошее?
Тсуна не до конца понимал, что именно, но похоже теперь можно немного расслабиться.
Вечером Савада поделился мыслями с Реборном.
— Хм, а ты довольно наблюдателен, Тсуна, — усмехался Аркобалено. — Но делаешь совершенно не те выводы.
— А какие выводы нужны, Реборн? — вздохнул Тсуна, заваливаясь на кровать. — Гокудера-кун и Вел-сан наконец-то перестали ругаться. Порой я боялся, что кто-то из них точно может пострадать. Они так яростно друг друга ненавидели, а ведь являются членами одной семьи…
— Не будь идиотом, Тсуна! — бросил малыш, нанеся резкий пинок в бок по парню, от чего тот с воплем слетел с кровати на пол, ойкая при этом.
— Реборн! — воскликнул парень. — За что? Это, знаешь ли, больно!
— За то, что говоришь чушь, — строго ответил Аркобалено. — Гокудера и Вел никогда не считали друг друга семьёй. Скорее то, что ты называешь «семьёй», для них сродни проклятию. И естественно, они будут ненавидеть друг друга, благодаря заслугам их родителей. Но дети не обязаны подражать своим родителям и отвечать за их ошибки. Потихоньку именно эта истина доходит до сознания Гокудеры и Вел. То есть, причин ненавидеть друг друга нет, но что делать с чувствами, что хранились долгие годы?
— Э-э-эм… Я не совсем понимаю о чём ты говоришь, — начал Тсуна, поднимаясь с пола обратно на свою кровать. — Но раз причин для ненависти нет, то всё хорошо, верно? Большего мне не надо.
— Глупый Тсуна! — бросил Реборн, вновь пнув парня и сбросив его на пол.
— Ай! Ну что опять?
— Тебе ещё расти и расти, мой ученик, — вздохнул Реборн. — Ненависть — сильное чувство. Многим оно придаёт огромную силу не только жить, но и действовать, что-либо изменять вокруг себя и самих себя. Ненависть может стать как источником жизни, так и смерти. И ты лично видел, как эти двое ненавидят друг друга, готовясь в любую секунду разорвать в клочья. Как ты думаешь, способны ли подобные эмоции исчезнуть без следа за одно мгновение?
— Эм… ну, наверное, нет… — неуверенно, произнёс Савада, больше не предпринимая попыток встать.
— Именно. Нет. Это невозможно. Люди не кувшины с водой, которые можно опустошить и заменить содержимое чем-то новым. — задумчиво продолжал малыш. — Но чувства способны видоизменяться.
— Видоизменяться? То есть их ненависть видоизменилась? — начал задавать вопросы Тсуна, ощущая, как его уставшая голова вот-вот задымится. — Но… видоизменилась во что?