– Я принес твой платок, – существо говорило с акцентом, голос его был очень низкий, очень мужской. Теперь я узнала кусочек ткани, который он гладил словно животное.
– Очень мило с твоей стороны. А теперь позволь узнать, что ты делаешь в моем доме?
Дожила, стою в трусах и лифчике веду светскую беседу с джином, может от усталости у меня едет крыша. Он заговорил, все еще смущенно сминая платок:
– Как только я выучил этот язык, я начал тебя искать. Алкавив, весна моей жизни. Я и не чаял, что это будет так просто.
– Что тебе от меня нужно?
– Многое. – Он смерил меня взглядом с ног до головы, мужским таким взглядом, поднялся, стал подходить ближе и ближе, я двигалась назад, пока не уперлась спиной о стену. Изнасилование стало бы неожиданным поворотом, не настолько я изголодалась по мужскому вниманию, чтобы лечь под нелегала из непонятного мира.
Он опустил голову и потерся щекой о мою щеку, втянул запах, глубоко, словно не мог надышаться. А затем романтическое настроение покинуло его и он согнулся, получив коленом в пах. Я как-никак ведьма и темная. А эта огненная тварь влетела без спроса в мой дом.
Знаете, чем отличается темная ведьма от светлой колдуньи? У тех на службе сила природы, света и огромный внутренний резерв. А у нас помимо сил тьмы и собственной души есть просто таки безграничное количество магических артефактов. Я схватила медную шумелку, которой отгоняла как-то буддистских злых духов и закрутила ее, от чего оглушительный треск сотряс все слои тонкого мира, а затем окатила джина водой из Иордана. Конечно, на него это действовало не так, как бы подействовало бы на сущностей истинно темных, но неприятно явно было.
– Кто твой хозяин? Говори, пришлый! Кровью, которую ты отведал приказываю! Что тебе нужно в этом мире?
О крови я вспомнила вовремя. Потому что от шумелок существо оправилось до обидного быстро.
– Свобода. – промолвил джин, поморщившись и встряхиваясь, будто кот, которого окатили водой. Настоящий демон бы уже в агонии катался по полу. – Мне нужна свобода. А для того, чтобы ее дать, я должен исполнить волю вызвавшего, должен достать для него копье.
– Какое копье?
– То, которому придается очень большое значение. Зачем ты делаешь мне больно, алкавив? Мы же одного рода, одного вида.
– Изыди, огненный смерч.
Я снова разрезала свою ладонь, вытянула руку, чтобы продолжить изгнание, даже если это будет стоить мне остатков сил, даже если это будет стоить мне последних ударов сердца. Лучше так. Лучше на своих условиях. Лицо пришельца приняло страдальческое выражение, явно понял, что станет больно, когда я затащу его туда, откуда он явился. Он покачал головой и вдруг рассыпался песком и вылетел в раскрытую форточку.
«Ну мать его за ногу! Оно еще и в песок превращаться умеет» раздосадовано прозвучало в моей голове, прежде чем я повалилась на пол без сознания.
Глава 6. В которой речь идет о делах земных