Однако Шарлотта, казалось, их даже не замечала. Она молча сидела на кровати, прижимая к себе своего любимого плюшевого медвежонка, погружённая в не менее печальные воспоминания.
===============================
Раздался звук бьющейся посуды, а затем борьбы, удары, крики… Маленькая Шарлотта пошла в коридор и заглянула в комнату, из которой доносились эти звуки. Почти сразу оттуда вышел пьяный отец, даже не заметив её.
— Мама… — девочка кинулась к полураздетой женщине, которая лежала на полу. На её лице были синяки… — Ты в порядке?
— Шарлотта, прошу, вернись в свою комнату… — ответила та, даже не подняв взгляд.
— Но почему?
— Если хочет смотреть, пусть смотрит и видит, какая у неё мать потаскушка, — раздался позади до отвращения знакомый мужской голос с хрипотцой.
В следующий момент мужчина грубо оттолкнул девочку в сторону и вновь приблизился к её матери.
— Нет… пожалуйста. Только не при ней… — умоляла она.
— Будто твоё «нет» что-то изменит, — он прижал несчастную женщину к полу и…
===============================
Когда Шарлотта очнулась от этих горьких воспоминаний, она заметила, что уже наступил вечер, и закат золотистым полотном окутывал стены её номера.
Те звуки за стеной давно стихли.
Девочка некоторое время сидела на месте и просто смотрела в эту стену, после чего поднялась с кровати и направилась к двери.
Попав в коридор, она беспрепятственно проникла в соседнюю комнату.
Картина не из приятных… Полностью обнаженный парень, тело которого покрывали гематомы, лежал без сознания на матрасе, запачканным кровью и другими биологическими жидкостями, рядом были небрежно разбросаны использованные презервативы и секс-игрушки, ко всему прочему, в нос бил отвратительный запах.
Светло-серые глаза Шарлотты в момент наполнились холодом и отвращением… Не по отношению к этому парню, а к подонкам, которые всё это с ним сотворили.
— C'est le bordel total (франц. «полный бордель/пиздец/задница»)... — прошипела она, тут же выглянув в коридор, а затем крикнула проходящим мимо охранникам: — Эй, вы! Уберитесь здесь!
*****
Тёмно-серые глаза слегка приоткрылись, уловив на веках тусклый свет от настольной лампы. Пальцы на руке, запястье которой было привязано к кровати, дрогнули. Раздался тяжёлый вздох, который скользнул по сухим, искусанным губам…
— «Почему… я здесь? Утром я бы пошёл в универ, — бежали мысли, словно строки субтитров. — Купил бы кофе и занял своё место в лекционной… Вот так должен был начаться мой новый день. Возможно, это все лишь ядовитый кошмар, от которого я очнусь, как только открою глаза»? — по щеке скользнула прозрачная дорожка. — Умоляю… кто-нибудь скажите, что всё это просто сон.
— Нет, это не сон, а жестокая реальность, — внезапно раздались слова совсем рядом, исполненные детским голосом.
Резко повернувшись, он увидел возле себя беловолосую девочку, что сидела на кровати и теребила у себя на коленях за лапки плюшевого мишку.
— И я не галлюцинация и не плод твоего воображения, если ты об этом подумал, — ту же добавила она, не отводя взгляд от своей игрушки.
— Кто… ты?
— Это последнее, что должно тебя волновать. Но так и быть, представлюсь. Меня зовут Шарлотта Гамбург, — сказала она, наконец, посмотрев на него.
— Я…
— Ли Юэ Лун. Наслышана, — резко обрубила та. — Ты сегодня утром на видео обращение записывал с просьбой о помощи. Довольно глупо с твоей стороны. Людям во вне наплевать на всех тех, кто оказался в трудной ситуации. Даже при наличии в человеке гуманизма, по отношению к тебе его здесь не проявят. Люди, которые сюда попадают, быстро умирают.
— Умереть..? Я умру? Так слабовольно и никчёмно? Нет… Я не хочу. Я должен… вернуться.
— Что ж, тогда могу пожелать тебе только удачи, — протянула девочка, поднимаясь на ноги.
Она подошла к двери и потянула за ручку, как вдруг услышала:
— Если не выйдет… лучше умереть, чем жить вот так.
— Хе-хе. А вот это покажет только время. Люди — адаптирующиеся животные, — произнесла Шарлотта, обернувшись к нему с ехидной улыбкой на своём лице.
*****
— Шарлотта, звёздочка моя! — раздался по коридору мягкий мужской голос.