Место действия – Соединенные штаты Америки, пятидесятые годы. Во всех кинотеатрах больших городов и маленьких селений идут фильмы Эдварда Д. Вуда. Стоит жаркое лето. Народ валит валом: пожившие алкоголики в ковбойских шляпах; старики-фермеры, только что вернувшиеся из церкви; влюбленные парочки, взявшись за руки; ветераны войны, увешанные орденами; студенты, приехавшие на каникулы, еще и не подозревающие о том, сколько их ровесников в следующем десятилетии продадут душу хипповскому движению. Эд Вуд захватывает их умы. Актриса Вампира покоряет сердца старшеклассников и холостяков средних лет.
Знатоки кино, морща носы, потягивая коктейли, зажимая красоток, откусывая кончики сигар, зачесывая волосы на лысину, почесывая жирные зады, высокомерно переговариваясь, нарекают Вуда худшим киношником всех времен и народов.
Душное здание кинотеатра в американской глубинке. Старая добрая кока-кола, старый добрый поп-корн. Барышни визжат, парни замирают. Ветераны войны вспоминает былое, работяги смотрят на экран широко раскрытыми глазами. Кто-то давится воздушной кукурузой. Утробные звуки - кого-то стошнило. Единственная сохранявшая спокойствие девушка в зале визжит - ее облили колой.
Картина подходит к концу, публика неспешно покидает кинематограф. Выходят двое друзей, один высокий и худой, словно жердь, другой маленький и толстый.
Первый:
– Классный фильм.
Второй:
– Да, классный фильм.
Место действия - Харьков, наши дни. Трое молодых людей пьют чай, смотрят фильм Эда Вуда. Они еще не знают, что им суждено стать великими деятелями киноискусства. В кинотеатрах идет попса.
***
Замечаю за собой слежку, люди в черных костюмах и темных очках. Ведут меня с гротескным непрофессионализмом, словно я угодил в какой-то мультфильм. Преследователи неуклюже прячутся за деревья, передвигаются перебежками, залегают в кусты. Понятия не имею, что это за ребята, почему они так нелепо вырядились, нелепо себя ведут, почему они выбрали объектом слежки именно меня.
В конце концов, придурковатые спутники начинают меня напрягать, сворачиваю в ближайший двор, начинаю петлять закоулками, стараясь стряхнуть "хвост". В этом деле опыта у меня имеется немного, но все-таки преследователи в черном отстают. Но не успеваю я порадоваться, как вижу, что прибыла смена - мужчины средних лет в ярко-красных костюмах и очках с простыми стеклами. Эти ведут себя более степенно, они просто с невозмутимым видом следуют за мной по пятам на некотором расстоянии. Возможно, мои преследователи - просто шутники из Коклоу, подпольной школы клоунов. Но в любом случае их общество неприятно.
***
В одном из подвалов города, в древние времена бывшего столицей УССР, теперь же не находящего себе места в круговороте событий мира современного, было чисто, словно в операционной. В центре подвального помещения стоял небольшой кухонный стол, вокруг него - четыре стула. Рядом со столом располагались кипятильник и электрический камин, на столе стояли четыре чашки, пакет с чаем и вазочка с баранками. Двое как раз пили чай, остальные два места пустовало. Больше мебели в подвале не было.
С одним из участников чаепития читатели уже немного знакомы, это Нео, не будем описывать его внешность и характер, ибо достаточно подробное описание можно найти в одной из предыдущих глав. Второй же сидящий за столом человек был довольно молод, одет был в макинтош, в зубах его была зажженная трубка. Нео называл человека в макинтоше Джорджем, хоть и был практически уверен, что это не настоящее имя. Но настоящего он не знал, неведомо оно и мне.
Мужчины пили чай почти в полной тишине, разговор не клеился. Они явно кого-то ждали, лица их были задумчивы, баранки поглощались на автомате, лишь бы чем-нибудь время занять, вкуса пищи ни один не чувствовал, чай поглощался тоже механически. Думаю, если бы им вместо чая подсунули чашки с кофе, они бы ничего не заметили. В один из моментов, совсем заскучав, Джордж извлек из стоявшего у ноги саквояжа газету на английском языке и погрузился в чтение. Нео, видя такое дело, достал из кармана книгу и, открыв ее на заложенном месте, последовал примеру своего товарища. Так прошло минут пятнадцать, затем дверь подвала отворилась, и на сцене возникло новое действующее лицо - парень лет двадцати.