– Знаю. Слушай, кто ты? Старая знакомая или незнакомка? И то и другое определение кажется верным, как ни парадоксально.
– Можешь называть меня Маргаритой. – Отвечает юная леди. – Идем пить портвейн, пока ты не опорочил всех рок-звезд шестидесятых.
– Идем, соглашаюсь я. – У тебя с собой?
– А как же, – тпотрясает она пакетом.
Я забираю у нее портвейн, и мы идем в тот самый детский сад, садимся в павильоне. Очень странное место, здесь почти нет детей, зато нередко можно встретить гопников. Гопники ходят по аллеям, моются в детсадовской душевой. Иногда призраки гопников смотрят из окна на случайных посетителей.
Стаканов нет, я достаю из пакета ножницы и откупориваю бутылку, пьем по очереди.
– Пей осторожно, – говорю я, – постарайся не проглотить Ллойда, который живет в бутылке.
– А что будет, если его проглотить?
– Алкоголь не принесет тебе удовлетворения, - объясняю, - кроме того, если ты выпьешь осторожно и не проглотишь Ллойда, ты можешь загадать желание, оно сбудется.
– А Ллойд пьет? – Старается выяснить все подробности Маргарита.
– Нет. Он дышит алкоголем. Сказать, что Ллойд пьет то же самое, что сказать, что человек пьет воздух.
– Что же происходит с Ллойдом, когда бутылка допита, Полиграф? В зависимости от того, проглочен ли он.
– Последнее не имеет значения. Ллойд возрождается в другой бутылке. Как феникс, можно сказать, что он бессмертен.
– И последний вопрос: что если пьют одновременно из нескольких бутылок.
– Это и есть самое удивительное, – говорю я, – Ллойд в каждой из бутылок. Но это один и тот же Ллойд, понимаешь. Она кивает, поднимается и уходит. Я остаюсь в одиночестве. Через несколько минут ко мне подбегает черный кот, он приносит с собой пластиковый стаканчик. Наливаю коту портвейна, он пьет.