— Скажи, ты веришь в шаровые молнии? — невинно похлопала она глазами, переведя взгляд с перчатки на меня и мило улыбнулась.
— Не знаю, не видел никогда. — пожал я плечами. — Да и в то, что видишь, как недавно выяснилось, тоже не всегда следует верить. — сказав это, я продолжил хлебать местный куриный суп с лапшой.
Не скажу, что я чувствовал себя уверенно и непринужденно. Странная ситуация. Напротив меня сидит довольно красивая девушка возраста «от пятнадцати до сорока», и разглядывает меня, как опытный биолог лабораторный образец. Задумчиво, с интересом и капелькой брезгливости. Хотя, возможно, последнее мне кажется.
— Обожаю работать с душеловом. — неожиданно произнесла она. — У него прям каждый клиент уникальный.
— А, так это какой-то его эксперимент? — догадался я. — Проверка на вменяемость? Поделился деталями, которые я ему рассказал, и теперь… Э-э-э…
— И теперь его агенты бегают по городу, меняют вывески закусочных на дубовые, подсовывают вместо лекарств пилюли в стеклянных банках, да? — хищно прищурившись, резко переменилась в лице девушка. — Дешевые фокусы с электричеством показывают, верно?
— Воу, воу, воу! Потише! — поспешил я ее успокоить. — Кажется, мы не с того начали. Давай сначала. Привет, я Костя. Погодка сегодня жаркая. Говорят, гроза будет. Кстати, а тебя как зовут?
— Ну… Я тогда Катя. Просто Катя. — девушка вновь мило и спокойно улыбнулась и помахала рукой, развеивая, наконец, электрический шарик. — Можно я к вам присяду, Костя?
— Конечно, можно! — улыбнулся я в ответ. — И давай на «ты», а то чувствую себя ископаемым. — на этих моих словах ее нижние веки слегка дернулись, словно она хотела гневно сощуриться, но постаралась не подать вида. — Не расскажешь, чем обязан?
— Ну давай на «ты». — Катя сложила руки перед собой, соприкоснувшись кончиками пальцев и несколько раз постучала ими друг об друга. После чего неожиданно, низким и грубым голосом Хагрида продолжила: «Ты волшебник, Костя.»
Глава 2
— Вот только опель в детстве меня не сбивал. — я постучал пальцем по лбу в том месте, где у всеми любимого очкарика был шрам в виде молнии. — А самый безносый в моей жизни человек, это Коршун из пятьсот девятой, у него на зоне от сифилиса ноздри отвалились. Отвалилось бы и еще чего, да его пьяного грузовик переехал. И вообще, Хагрид, чего с тобой? Не сникерснул, али под толерантный комбайн от нетфликса попал?
— Передоз со мной. — ухмыльнулась Катя. — Оборотным зельем. Сейчас антидота выпью.
С этими словами она отхлебнула морса и начала преображаться. Стала выше, шире, борода отросла.
— Вот, так-то лучше. — довольным, но своим нормальным, женским голосом, произнес лохматый великан, один в один содранный со сказочного фильма. — Такой я тебе больше нравлюсь?
— Ты бы мне больше понравилась, будь ты пачкой пятитысячных. — закончив с супом, я приступил к вершине кулинарного искусства — к котлетке с пюрешкой. — Давай уже к делу, ты ж явно ко мне не за «ля муром». А у меня работа через десять минут.
Ответом мне стал молчаливый пристальный взгляд. Я, набив рот, принялся смотреть в ответ. Через несколько секунд образ великана расплылся, и я понял, что гляжу в воздух над головой Кати. Я перевел взгляд на нее и тряхнул головой, вновь протирая ладонями глаза. Открыв глаза, я вновь посмотрел туда, где должно было быть лицо девушки, но вновь увидел образ Хагрида. Его широкую великанскую грудь.
— Ты куда смотришь, шалунишка? — расхохоталась иллюзия и развеялась, вновь вернув странную барышню этому миру. — Ладно, не буду тебя смущать. К делу, так к делу. Ты не первый и не последний, кто обращается к Душелову, к Павлу Анатольевичу. И жалобы твои тоже вполне себе обычные. Но сам он не любит заниматься тем, чем занимаюсь я. Поэтому он повесил на тебя метку, по которой я тебя и разыскала. Чтобы сказать, что это не галлюцинации у тебя.