Я думал, что их деменция – это последствие частых вечеров с друзьями и алкоголем, но вы сказали, что ваша бабушка и капли в рот не брала… Значит, мои обвинения были беспочвенными, родители не виноваты в своей болезни…
Тогда становится еще грустнее. Мы ничего не можем контролировать, никак не можем подстраховаться! Рулетка! Я не знаю, как жить дальше… Что за болезнь? Если у вашей бабушки была такая же, вы никогда не думали, почему она возникает?
– Хотелось бы мне ответить на ваш вопрос, но на него пока не ответили лучшие умы человечества! Я лишь знаю, что только один святой вел перед смертью себя как дементный. Все остальные уходили в твердой памяти и здравом уме… Может, дело в вере во что-то большее этой земной жизни?
Может, те, кто поклонялись земной жизни, ее удовольствиям, верили, что их мозг способен сам решать любые задачи, лишаются этого всего, чтобы показать оставшимся бренность этого физического мира даже с его уникальным мозгом и уникальными способностями развития своих талантов, если у талантов нет того, кто эти таланты даровал?
Если не признавать высшую сущность бытия, а все приписывать себе и жадно гробастать себе результаты, то в конце пути Господь просто показывает, насколько такие убеждения смешны и ложны?
Марк задумался.
– Вы признаете бесконечность этой жизни? – спросил он через паузу.
– Я точно знаю, что она не заканчивается здесь.
– Я вам завидую! – грустно вздохнул Марк.
«Не работает. Пока всё мимо», – констатировала в своей голове Глафира.
– А давайте снимем квартиру на двоих? – перешла в наступление Глафира, понимая, что не имеет права отпустить клиента. – Я хочу какое-то время пожить в Москве, и вы не хотите домой возвращаться. Поживем как соседи вместе. И мне будет не так одиноко в чужом городе, и вам не надо будет сегодня возвращаться домой. Вы, возможно, можете себе такое позволить?
Марк удивился такому повороту событий. На раздумье потребовалось какое-то время. Глафира не торопила.
Через пару минут Марк утвердительно кивнул и сам позвонил кому-то, и через час у них в руках были ключи от квартиры какого-то старинного знакомого семьи, который уехал в командировку за рубеж.
Переезд из гостиницы Глафиры был веселым и шумным.
Вместе закупив еды на ужин и договорившись о совместном приготовлении канадского путина, Глафира оставила Марка на кухне и нырнула в душ. (За вещами Марка решено было съездить после ужина.)
Квартира была уютной и милой. Хозяева знали толк в обустройстве интерьера. Большая ванная комната приняла новую квартиросъемщицу радушно, предоставив все условия для комфортного приведения себя в порядок.
Пяти минут блаженства под горячем душем не хватило, чтобы восстановить силы. Глафиру как ошпаренную вынесло из ванной комнаты. Марк лежал на диване без движения.
Она подбежала и проверила пульс. Живой. Не реагирует.
– Кома, – констатировала вслух Глафира. – Держись, Марк! Первый раз, что ли? Не уходи! Будь другом!
Точными движениями Глафира перевернула Марка на живот. Вызывая скорую, сбегала на кухню за купленной заморозкой. Положила на голову клиенту и открыла дверь. Жизнь еле теплилась.
Скорая была уже в ста метрах от подъезда. Глафира оглянулась и увидела Марка, стоящего позади нее и смотрящего на своё тело.
– Дай руку! – скомандовала она. – И никуда не уходи! Стой здесь! Никуда не уходи! Не надо! Ты нам нужен! Я потом тебе все объясню! Пожалуйста, будь рядом.
Дверь открылась, в комнату стремительно вошел Сергей с медбратом. Глянув на сидящую на полу рядом с пациентом Глафиру, опустил руку на пульс.
Глафира встала и произнесла, кивнув на стол:
– Пентобарбитал натрия. Я поеду с вами. Он уйдет без меня.
Сергей не ответил, вспомнив желание не расставаться с ней никогда и все свои логические выкладки, когда он сравнивал свое состояние до встречи с Глафирой и после.
– У вас три минуты собраться – не больше, – произнес он, глядя на замотанную в полотенце Глафиру с мокрыми волосами.
– Марк, стой здесь и никуда не двигайся. Это приказ, – скомандовала Глафира мысленно и пулей покинула комнату.
Пока Сергей с медбратом перекладывали тело Марка на носилки, Глафира уже была полностью готова к выходу.
Сергей удивился такой скорости, но ничего не сказал.
– Марк, за мной! Без возражений, – скомандовала Глафира.
– Кома, – сообщил Сергей.