— Я не могу это объяснить.
— К сожалению я тоже, — вскакивает Ломакин и убегает на кухню.
Возвращается с пачкой сигарет, зажигалкой и пепельницей. Закуривает, хмурясь смотрит на меня и…
— Что? — не выдерживаю его взгляда.
— Странно это, Николай, очень странно. Кстати, как самочувствие? Слабость, тошнота, вялость?
— Да вроде нет… А…
— Хм, значит слушайте меня внимательно, дорогой мой человек. Умирали не только вы, но и ваши девушки. Умирали в одно и тоже время, можно сказать синхронно. Так же синхронно вы и оживали. Но процесс оживления… Вы, как только ваше сердце запускалось, вы начинали притягивать металл. Тарелки, ложки и прочая кухонная утварь так и липли к вам. Светочка, она… Вот вы можете представить, как вода из чайника вылетает, собирается в шар и парит в воздухе? И я нет, потому как человек науки и в чудеса не верю. Но я верю своим глазам, я в отличии от Осипа из ума не выжил и вижу то, что вижу. Но больше всего повергает в шок Белка.
— А что с Белкой?
— Она порождает электричество, — бормочет профессор. — Довольно сильное. Нет, не как угри или скаты. Да и измерить к сожалению нечем… Но я бы хотел более детально изучить данный феномен. Николай? Вы поможете?
Сижу, пустым взглядом смотрю на безумного учёного. В его слова не верю, от слова совсем и Ломакин это замечает. Пытается уговорить, настаивает на том что так надо. В итоге расстроенно вздыхает, качает головой, как вдруг… Прислушивается. Напрягается, встаёт…
— Что…
— Тс-с-с, тише, — прижав палец к губам шикает он. — Вот сволочи. Нашли. Николай, прячьтесь! Я за девушками. Быстро!
Где-то сверху слышится грохот. Судя по звуку, над нами громко топая бежит взвод солдат. От чего подскакиваю…
— Замечательно, — мгновенно успокаивается профессор. — Поразительно. Феноменально.
— Ты… Ты что творишь? Я чуть от страха не сдох. А ты…
— А я получил ценные сведения, — улыбается Ломакин. — Очень ценные. Поймите, Николай, ваш случай надо изучать. Нет, это не праздное любопытство, а для безопасности. Вы — феномен, и чтобы невзначай не причинили вред себе и окружающим, нам надо разобраться.
— С чем?
— Посмотрите на свои руки, — кивает профессор.
Ожидая чего-нибудь страшного, поднимаю руки и вижу следующее. Металлическая тарелка в левой, смялась и приросла к ладони. Ложка в правой просто исчезла оставив между пальцами небольшой кусочек ручки.
— Это как? — с ужасом глядя на Ломакина спрашиваю. — Это что?
— Хотел бы я знать, — приложив палец к подбородку ворчит профессор. — Но пока, я знаю не больше чем вы. А может и меньше. Николай? Если не трудно, расскажите что с вами делали до того как вы упали нам на головы.
— Да, пожалуйста, — указывая вверх киваю. — Но там… Нам же бежать надо.