Я тоже вынул соломинку из подстилки и поднес ее ко рту.
- Головой не верти, - тихо сказал я. - Слушай и молчи.
Сашка чуть заметно кивнул и приготовился внимать.
- Бузить не будем. Разделимся. Так даже лучше. Тебе одному от Головача свинтить будет проще. Да и мне тоже от этих. Пойду к озеру. Помнишь место, где мужик двоих вальнул? Там камень большой рядом. Серебро где-то там.
Рок обратил ко мне удивленное лицо, но наткнулся на мой гордый профиль, опомнился и отвернулся. Сменил изгрызенную соломину на новую и яростно принялся по-кроличьи ее кромсать.
- А от этих ты точно отделаешься?
- Нет, блин, к серебру выведу! - зашипел я. - Ты найдешь туда дорогу?
- Постараюсь, - Рок нахмурился и заерзал.
- Постарайся. И еще постарайся следов не оставлять. Короче, кто первый прибудет - станет ждать другого. Заберем бабки и свалим отсюда нахрен.
- Сколько ждать-то?
- До зимы!
Сплюнув соломину, я отвернулся к обочине.
План откровенно дерьмовый, но другого нету. И злился я не на Рока, а на свою стукнутую, забитую новой информацией голову за то, что не может придумать ничего более подходящего. Оставалась скромная надежда, что по прибытию в город кое что прояснится и мой план поменяется в лучшую сторону.
Дорога километра два взбегала на подъем, затем начался пологий спуск и слева вдалеке стала различима речная синь. Может та же речка, у которой мы с Сашкой очутились, кто ее знает.
На речном берегу расположилось селение, действительно, на первый взгляд большее по размерам покинутой нами убогонькой деревушки, но на заявленный громкий статус ни в коем разе не тянущее. Я готовился увидеть если не настоящий город, то что-то типа поселка городского типа с кирпичной или панельной малоэтажной застройкой, обязательной трубой ТЭЦ, гаражами и сараями на окраине, в общем, все, к чему привык мой взор на российскую глубинку. Вполне покатило бы и обычное колхозное село с подавляющим преимуществом частного сектора и горящими в синем небе золотыми луковицами храма, лишь бы там присутствовала связь с «большим миром». Сектанты сектантами, но где-то же они должны тратить неправедно нажитое. Тот же Головач просто обязан пускать в оборот вольные и невольные пожертвования своей паствы. Для этого должна, просто обязана существовать какая-то технологичная форма связи. Не голубями же он с "волей"общается.
По мере уменьшения отрезка пыльной дороги оставшегося до населенного пункта, я начал понимать, что энтузиазм и надежда показали мне средний палец, ибо на самой окраине поселения увидел я уже знакомые соломенные крыши, венчающие почерневшие от времени и осадков низкие бревенчатые постройки точь-в-точь как в оставленной деревне.
Не дотянув непосредственно до сильно обманувшего мои ожидания населенного пункта, вслед за Завидовым коником свернули на развилке налево к речке и увидели издалека как к длинному деревянному причалу подходит на шести парах весел низко осаженная под тяжестью зачехленного на палубе груза большая лодка с опущенным парусом. У причала людно и шумно, снуют голые по пояс грузчики, пахнет гнилью и смолой. Точно такая же лодка устало уткнулась носом в песочную отмель.
Завид с Прастом придержали поводья, их кони пошли шагом. Костлявый Ничушка соскочил с тележного передка и повел лошадь за недоуздок. Преодолев узкий проезд между хозяйственными постройками, мы оказались у обнесенного высоким плетнем большого участка с плотной застройкой. Центр участка занимал большой прямоугольник рубленого дома с крышей похожей на длинный стог сена и совсем без окон. К главному строению впритирку жались срубы поменьше числом - три. Под крытой коновязью нервно махали хвостами пять оседланных жеребцов, тявкала в будке собачонка, в одном из сараев надрывал луженое горло петух.
- Бур, тут Шибай! - с озабоченностью в голосе крикнул Завид, едва бросив взгляд на «припаркованных» к поперечной жердине чужих коней.
- Вижу. Чтоб ему… - прошипел старший из Головачевских сынков. - Слезайте!
- Это и есть корчма? - захотел уточнить я, оглядев внушительную постройку.
- Постоялый двор Луня, - небрежно бросил в ответ Бур и отдал поводья Живке. - Привяжи коней и будь со своими снаружи!