Уже лучше, это хотя бы кое что.
- Новгород далеко отсюда?
- Очень далеко, - безнадежно мотнул подбородком куда-то мне за плечо Невул.
- А Нижний Новгород ближе?
Слыхом такого не слыхивали. Какой самый ближний спрашиваю, отвечают: Полоцк. Теперь уже я не совсем понимаю где это. Эта речка впадает в другую речку, а та в свою очередь в Двину и это тоже мало что мне говорит. Эх, карту бы...
После серии вопросов я выяснил, что телефона они не знают, телевизора тоже, автомобилей и поездов с самолетами никогда не видели, милиции нет, электричества нет. Полный алес капут.
А может я того… рехнулся? Вдруг все это плод моего воспаленного воображения и нахожусь я вовсе не в лодке на реке, а мирно храплю на койке в больнице для умалишенных? Хожу в столовую кушать борщ и пить компот, мне дают пилюли и колют в задницу необходимые для лечения снадобья, тихонько посмеиваясь над выдуманным мною мирком. Одной рукой я вытер с загривка холодный пот. Точно - чокнулся! И живой пример тому есть: Шура Хлуп из соседнего подъезда. Его раз так завернуло, три недели на людей кидался, крокодилом себя чувствовал, пока в психушку не свезли. Но с Шурой все понятно, столько пить не только крокодилом, птеродактилем станешь. С чего бы моей крыше на ровном месте потечь? А у Сашки Рокотова? Может яду нам где всыпали или наркоту в хавчик подложили. Даром чувствую себя хорошо, все системы, как говорится, в норме. Но спросите любого психа, мамой будет клясться, что здоров...
Я зачерпнул пригоршню прохладной водицы и жахнул ее на лицо с ноющим пятном распухшего носа. Зачерпнул снова и оросил потную шею, затем еще раз окропил лицо. Отфыркался.
- Мне к озеру надо. Отвезете?
- Конечно отвезем, - легко согласился Одинец. - Мы туда и правим.
- Да? Что-то не похоже. Озеро, как по мне, так совершенно в обратную сторону.
- В протоку войдем, крюк сделаем, - пообещал Невул и, обернувшись, быстро глянул на своего сообщника.
- Сделаем, - солидно кивнул тот.
Всю дорогу они в открытую пялились на меня и не обращали никакого внимания на встреченные по пути рыбацкие лодки. Я терпеливо ждал конца маршрута, возясь на не слишком удобной узкой сидушке.
- Попить есть?
Одинец засунул руку под свое сиденье и через Невула передал мне деревянную фляжку.
- Квас, - подсказал Невул.
Я вынул зубами круглую пробку и принял несколько осторожных глотков удивительно прохладной, щекочущей язык жидкости.
Речная лента вилась и постоянно виляла, все время забирая влево. Наша лодка скользила мимо сонных, обрывистых берегов. Корявые корни желтых сосен точно пучки кровеносных сосудов или щупальца диковинного спрута пронизывали песчаную толщь, вырывались наружу, стремясь к воде. Ветки густого кустарника вырастали будто из самой реки, их листья сливались с густой, жирной ряской в одноцветное зелено-бурое покрывало. В тихих заводях стаями гнездились непуганые утки, покачивались резные кувшинки.
Эх, клюет тут наверно…
Взятый с самого начала темп держали на протяжении двух часов, не меньше. Длинный с конопатым трижды сменялись за веслами и заметно поднаелись. Усталые лица осунулись, а махи весел стали экономнее. Примерно через километр свернули в узкую протоку слева от основного русла. Там пошли втрое медленнее, веслами ворочали осторожнее, дабы не нацепить на лопасти лишней тяжести в виде черно-зеленых ошметков речных водорослей.
Причалили к заболоченному бережку в пять вечера. Место темное, тихое, петляющий отводок реки превратился в спокойный, узкий ручей с медленной водой, со всех сторон нависали косматые, толстенные ели, образуя нечто вроде мрачного тоннеля. Я бы не удивился, если в глубине леса за этими елками притаилась избушка на курьих ножках.
- Лезь на берег! - скомандовал Одинец, первым спрыгнув на землю, когда Невул последним гребком вогнал нос лодки в мягкую осоку.
Длинный снял с бортов весла и уложил на дно. Вслед за ним я покинул лодку и помог вытащить ее целиком на сушу.
Одинец забрал у Невула мешок и начал уверенно углубляться в лес, разводя в стороны махровые еловые лапни.
- Где это мы? - заинтригованно поинтересовался я. - До озера далеко еще?