— Зачем? — настроение командира из-за упущенных советников было на нуле, а тут я ещё со своими просьбами.
Положив на стол дневник Харрера, раскрыл первую страницу и обратил его внимание на написанный текст:
— Эту толстую тетрадь наши бойцы нашли в найденном на сиденье Тойоты кожаном саквояже. Там же были документы немца, о котором мы думаем как о советнике. Прочитать дневник не получается, у нас в отряде нет никого, кто бы мог читать на немецком языке. Помните, в Мукуре я ночевал у моего однокурсника, переводчика мушаверов? Он в совершенстве знает немецкий. Думаю, мы узнаем много интересного из этих записей.
Тугодумом командир не был, и уже на следующий день утром с облётом меня высадили в Мукуре.
— Тарджуман, у тебя есть сутки. Перевод должен быть чёткий и ясный. Завтра после обед прилечу за тобой, — дал последнее наставление, улетая и расставаясь со мной, Горошко.
Обрадованный Коршунов встретил меня, когда я, сопровождаемый дежурным офицером афганцев, уже подходил к дому советников.
— Привет, Юра! Не ожидал, что ты так быстро ещё раз заскочишь ко мне!
— В прошлый раз не договорили с тобой, да и новая причина появилась, — улыбнулся я в ответ.
— Что за причина?
— Про захваченный нами караван ты уже слышал?
— Позавчера ещё наш старший полкан на утреннем разборе информацию довёл. Сказал, что караван с оружием взяли, но там какие-то иностранные инструкторы сумели сбежать. И, говорят, их четверо было. Точно?
— Да. Два французских советника и двое из Германии. Французы точно спецы, а вот насчёт немцев я сильно сомневаюсь. Давай к тебе зайдём, покажу кое-что.
В комнате у Саши за эти дни ничего не изменилось, только на столе стояли две банки голландского пива.
Присев за стол, я достал из РД дневник.
— Знаешь поговорку: «Вспомнишь чёрта — он и появится»? Так вот, помнишь, мы говорили о Харрере? Он был в караване. И сумел сбежать. Это его записки.
— Да ладно! Это точно?
— Точнее не бывает. Кроме тетради в саквояже, который нашли в машине, документы на имя Генриха Харрера лежали. Пиво открою?
— Бери, конечно! Нам тут с оказией из Кандагара две коробки привезли. Мне несколько банок мушаверы выделили, две остались. Как раз из холодильника достал, когда мне сказали, что ты прилетел.
Поддев кольцо, я услышал, как вспенилось пиво в открытой банке.
С наслаждением хлебнул напиток, чувствуя его прохладное прикосновение к моему нёбу и лёгкую горчинку на вкусовых сосочках языка.
— Хорошо! Пиво последний раз в Союзе пил, в Ташкенте. У них отличный пивной бар есть, Зарафшан называется. Слышал?
— Нет. Мы же в Афган из Москвы летели. Это Вас в 40-ю Армию через Ташкент пропустили. А нам десятка* сразу паспорта и направление в Кабул дала.
Десятка* — 10-е Главное управление Генерального штаба ВС СССР, отвечавшее за международное военное сотрудничество и военно-техническую помощь странам народной демократии и национально-освободительным движениям.