Если верить картам, которые я видел раньше, южные королевства были заметно крупнее северных, а где-то далеко на юге даже было море. Что там было ещё, мне как-то в голову не приходило интересоваться — не до того было. Да и сейчас море ассоциировались с чем-то невероятно далёким, как на нашей Земле моря вокруг Испании. Да и окружающим людям это было не интересно. В основном разговоры вертелись вокруг бытовых вопросов, цен, урожая и прочего. Что меня порадовало, никаких намёков на какие-то распри, волнения, возможную войну с соседями. Кстати, на севере Тарван граничил с Мёртвыми землями (что и так понятно, я как раз оттуда и пришёл), на северо-западе граничил с Астерией, но про неё не особо вспоминали, словно это было где-то очень далеко. Ещё меня первое время ставило в тупик упоминание двух столиц, но потом оказалось, что первый город (Марнун) — это всего лишь столица провинции, а настоящая столица Сенатон — где-то на юге. Ну и ладно, я туда не собирался. Пока меня вполне устраивала нынешняя жизнь без забот и обязательств. Транспорт есть, деньги есть, могу остановиться в любом месте и просто любоваться природой. То ли я устал очень от беготни и напряжения прошедших лет, но пока меня всё устраивало, и такая жизнь не тяготила. Тем более, что природа вокруг была великолепной — много холмов, небольших гор, на склонах которых становилось всё больше зелени и лесов. А в долинах стояли деревни, зачастую небольшие, чуть ли не в двадцать-тридцать дворов.
Одна такая мне очень понравилась. Эта была побольше, стояла на пологом склоне холма. Чуть выше лиственный лес (как и везде здесь). В самой долине разработанные поля, но самое главное — недалеко от деревни поблескивал гладью воды не то большой пруд, не то озеро. Я как представил, что вот выйду я утром из дома, пройдусь немного, а потом можно будет искупаться в тёплой воде, а потом лежать на берегу, загорать, и так это мне стало хорошо на душе, что руки сами потянули поводья, сворачивая двуколку на дорогу, ведущую к деревне.
Вблизи деревня показалась даже большой. Дома не жались друг к другу, у каждого хозяйства земли, наверное, соток по сорок, а то и больше, потому что границы были весьма условными. И целых две условных улицы. Людей почти не видно, и я сразу обратился к пожилой женщине, по какой-то надобности вышедшей на улицу.
— Э… не подскажете, здесь кто-нибудь сдаёт комнату? — потом вспомнил про летний сезон на югах и добавил — Можно даже сарай, лишь бы чистый был.
Женщина в недоумении смотрела на меня, потом сообразила.
— На постой, что ли?
Я кивнул.
— Ну да, на постой. Места у вас здесь хорошие, вот и хотел пожить здесь немного, отдохнуть.
Женщина с сомнением долго смотрела на меня, потом стала оглядываться по сторонам, что-то прикидывая. Наконец, что-то решила.
— Пошли.
Идти пришлось на дальний конец деревни. Остановились у невзрачного дома.
— Танела, иди сюда! — закричала моя провожатая.
Вскоре из-за угла дома вышла женщина средних лет в простом платье с передником.
— Чего орёшь?
— Да я вот человека тебе привела на постой.
— Какой ещё постой? — не поняла вторая женщина — У меня и так четверо по лавкам, куда мне его ложить?
— Так он сказал, что готов и в сарае спать, лишь бы чисто было, а у твоего тарма уже третий год дом пустой стоит, бурьяном зарастает. А так и человек пристроится, и тебе какая денежка перепадёт.
*тарма, как я потом примерно понял, это какой-то дальний родственник.
Женщина с сомнение посмотрела на говорившую, потом на меня.
— Ну… пошли, посмотришь.
Теперь идти пришлось только до соседнего участка/дома. Участок перед домом был обозначен сложенной из камней стенкой примерно в метр высотой. Дом… Ну, примерно как у нас на садовых участках строят. По тёплому климату особо утепляться не надо, так что дом был сложен из чего-то вроде саманных кирпичей. Двор так зарос травой и бурьяном, что пробираться к дверям пришлось, раздвигая траву по пояс. Дверь перекосило, да и закрыта она была щепкой, воткнутой в две петли из гвоздей, вбитых в косяк и дверь. Внутри просто комната. В одном углу грубо сложенная печь, у дальней стены лежак из грубых плах. Окна заклеены пергаментной бумагой. И везде пыль, грязь, паутина. Я невольно стал принюхиваться, но пахло только пылью, без гнили. Ни стола, ни стула, ни чашки с ложкой.
— Как же он здесь жил? — невольно спросил я.
Танела чуть вздохнула и махнула рукой.
— Так и жил. Года три назад сказал что поедет за лучшей жизнью, да так и пропал. Может жив, а может уже… — она отвернулась, помолчала, потом снова повернулась ко мне — Другого места, где можно жить, у меня всё равно нет.
Я кивнул, прикидывая что здесь можно сделать.
— Меня устраивает. Сколько хотите… за это?
Женщина задумчиво оглядела меня, видимо, оценивая мою платёжеспособность. Потом посмотрела по сторонам.