— Брусничным сиропом? У тебя с собой копия?
Влад оторвался от кольца и сделал вид, что совсем не повеселел.
— Только подай сумку, которую ты сколько уже топчешь?
— Извиняюсь. Вот.
Фокусник нагнулся за богатой кожаной сумкой и, не удержавшись, подал её ногой. Южанин неодобрительно цыкнул и, пошебуршав в среднем отделении, извлёк на стол идеально гладкий листок.
— О, Arial, — оценил наш герой внезапную для Влада непритязательность.
— Ты знаешь, как менять шрифты? — оживился тот. — Поможешь?
— Не мешай, — отмахнулся Фокусник, погружаясь в увлекательное, как сам Абсолют, чтиво. Ох уж эти Ночники, перенимают отовсюду только худшее…
— Что, опять на насесте? — риторически спросил у Фокусника подошедший официант.
— Суртов, — не поднимая глаз, отозвался наш герой.
— Ещё чаю, пожалуйста, — попросил Влад.
— Может, хоть сейчас принесёшь кофе? — вспомнил Фокусник.
— Кто знает? — картинно возвёл очи горе официант. — Не всё в нашем мире зависит от других.
— Как всегда, в яичко, дружище… — пробормотал Фокусник, переворачивая контракт.
Суртов завершил заказ вычурной закорючкой, затем достал из передника вчетверо сложенную бумажку, бросил её поверх контракта и ушёл к другому столику.
— Мм, жасмин, — повёл носом Влад.
— Так себе, если честно, — признался наш герой. — Но раз понравилось…
Овощебаза
Он встретил Марину в шесть вечера у остановки, в двух кварталах от своего дома. Куда идти, вопрос не стоял — в «Пиццу и гирос», где нашему герою наконец-то принесли кофе, но по «техническим причинам» отказали в пицце. Марине её кусочек принесли сразу.
По вечерам ресторанчик растворялся в медовом полумраке. Аура тихих разговоров, сдобренных музыкой лучших эпох человечества, ублажала слух. Из кухни веяло хлебной печью и душистыми травами. Персонал к этому времени входил в нужную кондицию, сочетая глубокомысленную разваренность со слаженностью шестерёнок в хорошо смазанном механизме. Точно каравеллы они подплывали к многочисленным, подусталым, давным-давно знакомым посетителям и понимающе скрипели карандашами по блокнотам. Это была субмарина уюта, повисшая в океанических толщах мрака за окном, чьи неоновые и светодиодные порождения вязли в каплях влаги на мутных стёклах и почти не попадали внутрь…
Спустя три станции метро их ждал крытый каток. Следовало бы сходить туда до ресторанчика, но спонтанность ведь превыше всего? Наш герой двигался по льду уверенно и жёстко — хоккеист на фоне порхающей пушинки Марины. Впрочем, иногда она ошибалась и падала, но так профессионально, что он не имел шанса прошляпить её и не поймать.
Ощущение тела на руках, лёгкого и такого весомого, этот мягкий, одновременно слепящий запах, две бездны, очерченные обсидиановыми радужками, смех и голос, что застревали в голове подобно любимой песне… Пару раз наш герой-любовник едва не забыл об истинной своей цели: быть весёлым, интересным, располагающим к себе, но тщательно выкорчёвывать из подтекста любые намёки на секс. Никаких «случайных» прикосновений и чуточку более задержавшихся взглядов, ни самого невинного флирта, танцулек и сколько-то серьёзных разговоров. Поначалу это дезориентировало Марину, затем вызвало непродолжительный интерес, потом начались секунды, когда она смотрела куда-то вдаль и что-то про себя осознавала.
Финальный аккорд прозвучал, когда они прошлись по безлунной аллее, натыкаясь на пьяных мужиков, устроивших бурный симпозиум возле площадки с мусорными баками, поддатых мужиков, выясняющих судьбы страны, сидя на спинках заснеженных лавочек, и на других парочек, которые делали короткие перебежки и постоянно озирались. Наша парочка шла чинно и благородно, смеялась и волей непонятного стечения обстоятельств перемывала косточки индийским богам, словно Тваштар, Хануман и остальные жили не в преданиях, а соседнем подъезде. При этом сплетни об Индре Марина почему-то пресекала. Именно тогда, во время паузы в разговоре, она отвела глаза — всего на секунду — и поддержала беседу, как ни в чём не бывало. И смотрела она уже как женщина, которая только что определила его место в своей внутренней иерархии. Фокусник ликовал. Это был простодруг.
— Знаешь, если ты не очень устала, есть предложение, — сказал он и ощутил нечто странное: будто за всё свидание это была первая мысль, высказанная вслух. Ещё бы. До проведённой ею черты они говорили не словами, но душами.
— Ммм? — промычала Марина, копаясь в телефоне.
— Как насчёт вечеринки в замке?
Телефон мигом отправился в сумочку.
— Уоу! Ты серьёзно?