Ух ты, это сильно.
Сильно? Танцор говорит.
Да. Тебе стоит попробовать.
Комета делает шаг ближе, нюхает воздух над трупом, лижет снег.
О, чувак, вот это удар.
Как маргарита, да? Танцор говорит.
Кровавая Мэри, не так ли? говорит Комета.
Виксен кокетливо фыркает, а затем снова наклоняется, чтобы попробовать еще раз лизнуть.
Прансер делает большой глоток воздуха, его резиновые губы разбрызгивают слюну на снег, а дыхание застывает в воздухе. Давай, пока…
Где они? требует новый голос, его тембр низок и громок, как гром в грозовую ночь. Генерал Блитцен стоит у ворот церковного двора. Он большой и мощный, возвышающийся над всеми зверь. Его рога смертельно блестят в лунном свете, свернувшись в чащу лезвий скимитара. Его шерсть темнее, чем у остальных, более лохматая, почти волчья.
Прансер бросает острый взгляд на Танцора, Виксен и Комету. Будь он проклят, если они снова выставят его дураком перед генералом. В ту сторону.
Чего же ты ждешь?
Шевелись, — опускается Прансер, пытаясь сохранить хотя бы часть авторитета, который растаял с него при первых признаках настоящего лидера.
Олени начинают двигаться, отставая от генерала Блитцена.
Танцор скачет, чтобы сократить расстояние за Прансером, смущенный тем, что его застали за игрой с лошадьми.
Виксен и Комета обмениваются взглядами, в их темных убийственных глазах мелькает нотка язвительного юмора.
Кто бы это ни был, ему будет ой как несладко.
* * *
Тем временем на тропинке, где под кустом остролиста стоит брошенный микроавтобус, а миссис Пикок лежит лицом вниз на снегу, Стив поднимается на ноги. Он крутится на месте, чтобы не упустить оленя из виду, и яростно сжимает пустой дробовик за еще теплый ствол.
Погружение в снег было захватывающим — ожог льда о его кожу — и, если честно, отрезвляющим. Несмотря на то что некоторое время назад он изверг содержимое своего желудка через полдеревни, выпивка, полученная на халяву, все еще туманила ему голову. Временами ему казалось, что он управляет собой на расстоянии. Но ледяной шок пробился сквозь алкоголь и придал ему ясность мысли.
У него появилось то мимолетное ощущение воскресного утра, которое он помнит со времен своей юности. Внезапное осознание странного окружения без четкого представления о том, как он здесь оказался. Монтаж несвязных сцен, которые проносятся в его голове. Холодный пот от стыда.
Что-то большое и тяжелое ударяется о заросли.