Но благодаря этому Локки понял, что значит быть доктором. В свои восемнадцать он знал теорию медицины лучше, чем многие современные доктора, а особенности воспитания сделали его жестким, серьезным и расчетливым. До сих пор удивляюсь, как мы умудрились сдружиться. Но именно благодаря его характеру на Локки всегда можно было положиться.
— Ми-и-о! — Ирен навалилась на меня с объятиями, почти придавив к столу.
— Тише, тише, — засмеялась я. — Задушишь.
Она отпустила меня и возбужденно запрыгала на месте. «Хорошо хоть у кого-то из нас хорошее настроение», — пронеслось у меня в голове. Я поприветствовала Локки, тот лишь кивнул в ответ.
— У нее всю дорогу рот не закрывался, — пожаловался он.
Да, излишняя позитивность Ирен может достать даже такого человека с железным терпением, как Локки.
— Бе-е-е… — девушка высунула язык и убежала к своей парте.
Юноша тяжело вздохнул ей в след, после чего переключился на меня.
— У тебя болезненный вид, — заметил он. — Ты завтракала?
— А… да, — промямлила я.
Он не поверил, но придираться не стал, и только сказал:
— Ты поосторожней давай, мы уже лечили тебя от язвы желудка. Не хватало еще чего-то хронического заработать.
— Хорошо.
Прозвенел звонок.
Первым уроком была мировая литература. Сказать честно, я не очень люблю этот урок, не смотря на свою любовь к литературе в целом. Школьная программа никогда не могла похвастаться интересной литературой. Из-за такого наплевательского отношения к учебе мои оценки иногда ниже среднего, поэтому мне часто достается от вечно правильного Локки.
Следующие три урока пролетели незаметно. И вот, на большой перемене, наша троица, как и вся голодная молодежь, направилась в столовую. Там, как всегда в это время, была куча народу, но кое-как, с общими усилиями, мы наконец-то взяли свои обеды и сели за свободный столик.
— Да уж, не пройти, не проехать, — тяжело выдохнула Ирен.
На ее подносе, как всегда, были куриная порция салата и диетическая кола.
— Вот поэтому я говорил, что еду надо с собой носить, — заметил Локки и вытащил из своего портфеля коробку для ленча, в которой были два больших бутерброда с колбасой и сыром и маленькая упаковка ананасового сока. — И вообще, Ирен, если будешь так питаться, то станешь ходячим скелетом.
— Не бойся, не стану. А рано вставать и готовить у меня настроения нет, я и так рано встаю, чтобы привести себя в порядок.
В подтверждение своих слов она показательно убрала прядь уложенных волос с идеально накрашенного лица.
— Значит, для тебя красота важнее здоровья?
— Здесь уместнее сказать: «Красота требует жертв!».
— Ага, жертв мозговых клеток, — буркнул Локки, вытаскивая один бутерброд.
— И вообще, если ты такой умный, то, может, будешь сам мне готовить?! — разозлилась Ирен.
— В отличии от некоторых для меня это не является проблемой.
— Вот и готовь!
— И буду!
Они синхронно отвернулись друг от друга, одновременно набивая рот едой. Я тихо засмеялась и отпила немного чая. На моем подносе были тарелка с картофельным пюре и зеленый чай — дешево и строго.
— Кстати, Мио, — глянула на меня Ирен, — сегодня мы хотим пойти в торговый центр, ты с нами?
— А зафем вам фуда? — выговорила я с набитым ртом.