05. ПОТРЯСЕНИЯ ВОСКРЕСЕНЬЯ
ДЖЕННИФЕР ЛОПЕС, БУРУНДУК И БРИТВА
Антон аж обомлел. Вылитая молодая Дженнифер Лопес! Если бы та, конечно, согласилась нарядиться в серые рабочие штаны и угвазданную землёй (это же земля, да?), зелёнкой и немного кровью футболку. Она влетела со словами: «Ой, девочки, я опоздала! Я щас, быстренько!» — и пронеслась в дверь, которая была напротив кухни, оставив в воздухе лёгкий запах, похожий на конюшню. Ветер качнул занавесками, и запах исчез.
Антон натолкнулся на пристальный сощуренный взгляд Лизы, покраснел и подобрал с пола челюсть. Отвернулся, сделав вид, что сильно интересуется поющим прибором. Тем более, действительно было интересно. Надпись на металлической пластинке, привинченной к бортику музыкального аппарата, оказалось не так-то просто разобрать. Продираясь через завитушки, он прочитал: «Патефонный завод МОЛОТ». Патефон, точно! Слышал такое слово. Вот, значит, он какой. Прикольно, что музыку, оказывается, и здесь можно слушать!
Вывернутая шея затекла, и Антон рискнул развернуться обратно к столу. Лизавета куда-то исчезла, никто на него не глазел. И то ладно. От нечего делать Антон принялся разглядывать рисунки. Цветы, пейзажи, морской берег… Вот кто-то старался нарисовать лошадей — работа явно ученическая, но любовно вставленная в рамочку. Голос строгой «мадам» прервал его искусствоведческие изыски:
— Так, Таля, садись-ка вон туда, а то молодой человек скучает!
Дженнифер Лопес плюхнулась рядом с ним на стул, доверительно сообщила:
— Я сегодня обед прогуляла, жрать хочу — ужас! — и тут же стянула с блюда плюшку.
Она переоделась во что-то лёгкое и воздушное, с пышной по местной моде юбкой. От мокрых, закрученных в пучок волос пахло яблоком.
— А ты чего стесняешься, не ешь ничего? Тебя как зовут, кстати?
— Антон. Да мы недавно с обеда… А тебя?
— А меня — Талэйта. Но все зовут Таля. Так что — и ты не мучайся, — она цапнула вторую плюшку. — А съесть что-нибудь надо. Понятия тут такие, понимаешь? — Таля описала надкушенной плюшкой сложную траекторию. — Не ешь за общим столом — вроде как не уважаешь хозяев, брезгуешь… типа того. М?
Антон кивнул, что понял и взял из вазочки печенюшку.
— Вот, молодец! Пить что будешь? Чаю налить? Или морса?
— Да всё равно. Давай чаю. Жалко, что тут кофе нет.
Таля вытаращила глаза.
— Пф-ф-ф? Почему это — нет? Куда он делся-то? Хочешь, я тебе сварю?
Теперь вытаращился Антон:
— Что — настоящий кофе? Прямо молотый?
— Обижаешь! Сублиматов не держим! Пошли!
Она потащила его в кухню и сварила ему кофе на какой-то чудной крошечной печечке.
— С молоком?
— Если можно. И сахара одну.
— Ага… держи.
— Офигеть! А я думал, тут кофе нет.