Была и ещё одна цель, не сразу очевидная. Вот уже восемь лет поморы лелеяли мечту перебраться-таки с реки на само море-озеро. Зная, что эльфийские «баркасы» не сильно-то приспособлены для большой воды и пойдут вдоль берега, мужики надеялись присмотреть на самом озере какое-нибудь большое поселение, чтобы к нему присоседиться. Однако ж на западном побережье ничего подходящего не углядели — всё по мелочи, небольшие рыбацкие деревушки, на два-три двора. А тут — мы со своим проектом города! Не иначе, судьба.
В наших интересах тоже было, чтобы поселение было крупнее. Да и мужики нормальные. Мы ещё с полчаса посидели, обсуждая детали. Сошлись на том, что на этих… как они их назвали… карбасах вверх по Бурной они всё одно не выгребут — в верховьях такое течение, что и сюда-то они на этих скорлупках прошли только чудом. А тащить на себе карабас… блин, карбас!.. десять километров по скальнику — это уже самый крайний вариант. Зато через три недели, когда будут готовы большие лодки и основная «группа заброски», они смогут отправиться вместе с эльфами.
Поморы, сияя лицами почище самоваров, жали руки всему честно́му собранию.
— Вот ить ладно как вышло-то! — откровенно радовался старшо́й, — Мы ужо думали: ишшо поторкаемся, да придётся пешком до дому по вара́кам да на́волокам шлёпать, со стыдом как с пирогом…
Вот это получится городок! Эльфы и поморы!
На мгновение меня посетила удивительная картинка: высокая, похожая на Лику эльфийка выговаривает сыну за то, что он порвал вязаную шерстяную рубашку…
— Голахадорцинко, eithodо́r*, пошто у тя бузурунка-то* ро́зна*⁈
— Дак, nana*, не порато ро́зна! Быва́т… — пытается оправдаться остроухий пацан.
— Како́ж не порато! Darn tara*! Одне ремки́! Рука́в-от оторва́лссе, вона как лега́ицце!
Капец, какой сюр, привидится же…
И поморы, нахватавшиеся синдарина — это тоже будет хорошо. По крайней мере, забавно.
А ПООБЩАЙТЕСЬ-КА С ПРОВИДИЦЕЙ…
Поморы ушли вместе с эльфами, преисполненные надежд. Мы проводили их, стоя на верхней площадке широкой расходящейся надвое лестницы. А во дворе у нас (как будто бы под балконом) разворачивалась прелюбопытная сцена. На скамейке сидел понурый Ингвэ (как оказалось, ждал Марка с совещания). А по дорожке, уходящей в нижний сад, (судя по звонкому голоску, поскольку никого ещё видно не было) поднимались Индолен с Ликой. Вот показалась мать, а потом и золотистая детская макушка. Индолен увидела сидящего парня и победно воскликнула:
— Вот он! Я же говорила, что мне сюда надо! — Лика только устало вздохнула.
Малышка шустро преодолела двор и остановилась рядом со скамейкой Ингвэ:
— Привет!
— Привет! — грустно улыбнулся он. Лика тоже подошла и поздоровалась.
— Ну как, ловил вчера рыбок? — продолжала свою линию Индолен, — Сколько поймал? Я хотела сразу спросить, но мама меня увела.
Парень криво усмехнулся и достал из кармана блесну.