Глава 2
Воспоминание рвались, а сознание то и дело меркло, от чего происходящее вокруг рвалось, как старая ветошь.
Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота, а в нос бил запах гари.
Яо подошла к окну гостиной и одёрнула штору, обычно белую с синеватым отливом в ночи, но сегодня та была рыжей от всполохов огня, то и дело мерцающих на улице. Девушка окинула тоскливым взором горящий город. Зан пылал. На улице то и дело что-то взрывалось и гремело, а над городом возникали всё новые клубы дыма.
Сареф говорил, что всё плохо, что всё движется к большой крови, но чтобы так… Чтобы брат, как в тёмные века втыкал кинжал в спину брата… Ладонь капитана корпуса рейнджеров сжалась в кулак. Она должна была быть там, но Сареф… Он уговаривал, умолял, а потом буквально приказал ей именно сегодня оставаться дома до его прихода и только потом действовать. И она закатила бы ему в ответ на это грандиозную взбучку, может быть даже вызвала бы его на бой за права Альфы, но что-то во взгляде и голосе заставило буйный нрав отступить в этот раз и послушаться мужа.
Яо не лезла в политику. Ей это было совершенно не интересно. Сначала у неё был свой отряд. Им давали самоубийственные задания из разряда «сходи на территорию светлых и добудь какого-нибудь офицера из такого-то города» или «сделай так, чтобы тот гномий конунг, что разгромил заставу у предгорий не проснулся», а после платили золотом за результат и отпускали до следующего задания. Отряд отмечал очередную победу и разбегался до следующего раза. Яо тогда была лучшей и гордилась этим. Затем в её жизни резко из ниоткуда возник Сареф, который сначала взбесил её, потом превзошёл на тренировках практически во всём, а затем, через какой-то странный период вражды то и дело переходящей в ухаживания сделал ей предложение от которого тогда она уже не могла отказаться. Отряд тихо отошёл на второй план, закончились боевые выходы, а сама Яо переквалифицировалась в инструктора.
И да, она никогда не была особо религиозна, живя по принципу «верю в то, что вижу». И если считать за за божественное вмешательство в её жизнь появление одного наглого излишне умного и всезнающего, но от того не менее очаровательного жреца, то это был единственный случай, когда боги так или иначе вмешались в её судьбу. От того она с лёгкостью сменила перед алтарём амулет чёрного паука на серебряную слезу и совершенно по этому поводу не парилась, удивляясь, порой, как молодняк на тренировках молится Шилен, чтобы в этот раз уж точно показать достойный результат. Кстати Еве из них не молился никто.
Проблемы начались внезапно. Сареф из уважаемого эльфа за полгода превратился в парию. Количесво прихожан в его и так небольшой храм сократилось до минимума и во многих случаях из-за похорон, ну а многих просто запугали жрецы тёмной ипостаси богини. За спиной самой Яо тоже начали шептаться. Однажды даже пришлось выпустить кишки особо зарвавшемуся новичку.
Сам же жрец метался из храма во дворец и ещё куда-то, пытаясь склеить разваливающиеся прахом плоды своего многолетнего труда и просто понять, что, демоны их всех побери, вообще происходит. Увы, понимание пришло слишком поздно. Тёмной половине надоело мириться со светлой сутью с которой приходилось делить паству и она решилась на страшное. Ну а чтобы убить бога нужно убить веру. Именно этим и занялись тёмные жрецы.
Так или иначе, оставшись дома Яо не стала сидеть сложа руки и ждать, когда нагрянут незванные гости. Она готовилась. Два лука, дорожные плащи, стрелы с разными наконечниками, меч Сарефа, кинжалы, разгрузки с алхимией и расходниками, пища хотя бы на три дня, вода, бинты, минимум денег. Обязательно обувь. Смазать изнутри болицветом, чтобы не дай Ева не натёрли в самый неподходящий момент. Проверить всё ещё раз. Следить, чтобы хоть что-то из оружия постоянно было на расстоянии вытянутой руки.
Дверь распахнулась и в прихожую с шумом ввалился высокий эльф. Охранные чары не сработали, а значит, это мог быть только он.
— Сареф! — кинулась к нему навстречу Яо. — Ты ранен!
Мужчина рухнул в объятия своей супруги, и та с натугой доволокла его до ближайшего дивана. Жрец зажимал бок из которого торчал обломок кривого меча.
— Яо… — простонал он, забирая из рук супруги склянку с целебным элексиром прошипел он. — Ты должна уходить. Всё… уже началось!
— Что?
— Они… решили сделать из этого целое представление. — Сареф болезненно зарычал. — Только потому и ушёл, что хотели взять меня живым. Тебя тоже уже ждут. Не знаю где, на полигоне или в казарме. На тебя натравят твоих же щенков…
Свет померк и вот она закрывает дверь камеры изнутри.