- Мальчики не ссорьтесь, - снова этот приторно-сладкий, как грех Джинни, тон, приклеивающий к небу язык, а щеки к зубам. – Лучще скажи мне, Невилл, как дела с поисками последнего крестража Тома? – вот тут душу Невилла окрасила пурпурным Гордыня, играя на моих вкусовых рецепторах нотками фуагра. Такой грех мне более приятен, чем Гнев. Его я бы с удовольствием сиюминутно отправил в желудок, даже не разжевывая. Но это лишь временный эффект, основной грех Лонгботтома – Гнев и мне он крайне неприятен.
- Крестраж, о котором вы говорили, директор, уже в моих руках, - показал мне и нарисованному старику костяную палочку, от которой шел остаточный шлейф энергии и магии Реддла, но не оскверненной ритуалом, а чистой, даже детской, словно и не было создано ни единого крестража.
- Палочка! Я так и думал! – обрадовался директор, говоря: - отдай ее мне, Невилл, - и протянул к палочке руку, материализованную за счет запретного ритуала и оскверненного осколка души, находящего на холсте, - вот теперь я готов! – к чему? И так понятно. К возрождению. – Гарри, мальчик мой, - словно этот елейный голос и манера растягивать слова, - подойди ко мне. – Не отказался, подошел, - протяни руку и возьми палочку со словами: «Принимаю».
Сущность уже пела в предвкушении, готовилась поглотить душу директора. Явно осколки из книги, снитча, дилюминатора, колокольчиков и картины в министерстве были соединены в палочке. И с этими словами к ним добавится и осколок с данной картины. Директор все продумал, сделал Невилла переносчиком осколков, которые позже слились в заранее-подготовленный предмет с одной целью – захватить мое тело. Но не предугадал смену моей сущности, которая уже текла слюной и заранее переваривала лицемерную душу.
- Принимаю!
Вот и все, что я сказал, перед тем, как получил палочку в руки. Краем взгляда увидел победную, скалящуюся улыбку Лонгботтома, смотрящего за процессом захвата моего тела и уничтожения души. Но то, что произошло дальше его ни разу не порадовало. Ведь стоило палочке оказаться в моих руках, а склеенным кускам директорской души попытаться захватить тело, выбив душу владельца, случился поздний ужин. А так же внутренний разговор моей сущности с оскверненной душой Альбуса, не понимающего, что происходит, и почему дух не вышибается из тела.
- Что происходит? – удивлялся он, - почему ты все еще здесь?
- Потому что я хозяин тела, директор, и никому его уступать не собираюсь, - не говорить же ему сразу, с наскока, что у меня нет больше души и ему нечего выгонять. Пусть покажет себя, скажет все, что сможет, приведет убедительные аргументы, применит некоторые тактики, разыграв мой аппетит.
- Мальчик мой, ты должен уступить мне свое тело! – требовал старик, давя авторитетом, - мне, как ставленнику Света еще многое предстоит. Тьма не сдастся просто так. Темный Лорд – это титул передаваемый из поколения в поколение, и только мне под силу искоренить зло! – думал, его речь повлияет на мое решение и я, побежав, сверкая пятками, покину тело. Но дракла он в карман получит, а не мое тело. Об этом и сказал:
- Нет. – Коротко и по существу.
- Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!
Намечалась битва. Директор призвал свою палочку и приготовился атаковать. Жар огненной стихии уже колыхал мой внутренний мир, нарастая с каждой секундой. Но жар его стихии ничто по сравнению с жаром серебряного клинка паладина, или святой водой истинного храма верующих в Бога. Так что его огненный феникс, направленный на меня с целью изжарить изнутри, ничего не дал. Лишь кружил и закручивал спиралью выпущенное с перьев пламя, окутывая меня столбом огня. Окутанный жарким маревом магической энергии, я стоял спокойно, выжидая окончания действия заклинания.
Прошло от силы две минуты, огонь стихал, а директор готов был распространить влияние своей душонки в моем теле. Но стоило фениксу вернуться в палочку, пламени потухнуть, а мне предстать перед очами Альбуса, атака повторилась. В меня, с претензией и вопросом:
- Почему ты такой живучий, паршивец? – полетели темно-магические проклятия и заклятия, в том числе и Непростительные.
Увернуться ото всех мне не составило труда, даже не напрягаясь. Атаковать в ответ не видел смысла, ведь стоит мне призвать душу, поманив ее пальцем, она окажется в моих руках, а впоследствии в желудке. Но у меня еще есть вопрос к директору, который и планирую задать перед тем, как съесть его и идти по своим делам дальше. Что я и сделал.