— Возьми мел и приступай к начертанию пентаграммы.
Девушка секунду помедлив, всё-таки оторвала взгляд от клетки с испуганными людьми, после чего подобрала мел и листок с рисунком моего авторства. Сам же я расположился на стоящем в углу стуле и стал наблюдать за её действиями. Хорошо, когда у тебя есть ассистент, надоело ползать каждый раз по грязному полу.
Начертание огромной пентаграммы, заняло у Тришы около получаса. Внутри фигуры были вписаны многочисленные сигилы, сама клетка оказалась прямо в центре, окружённая многочисленными линиями.
Когда девушка уже заканчивала первый этап подготовки, я подобрал со свёртка флягу с маслом и стал поливать ей рисунок. Лёгкое волевое воздействие и пентаграмма зловеще вспыхнула, обдав жаром. Клетка затряслась, на этот раз сидевшие внутри не стали сдерживать криков. Они были в ужасе.
Я следил за настроением Трише, ожидая какого-нибудь протеста, но на удивление девушка была невозмутима. Хотя нет, с каждой секундой происходящее всё сильнее её возбуждало. Впрочем, жалость к этим преступникам и у простого человека бы вряд ли взыграла. В этом мире пока не слышали о гуманизме.
В глазах Триши отражались зловещие огоньки, губы едва заметно искажались в улыбке. Нарастающий страх десятков людей, бивший волнами из клетки для таких как я или она — служил дармовой энергией, подпитывая нас.
Я воздел руки в направлении жалобно скулящих убийц, воров и насильников, прокручивая в памяти слова на латыни. Заклинание было довольно длинным, придётся постараться, чтобы не оплошать.
Когда с губ слетели первые слова, огонь вспыхнул ещё сильнее. Кто-то из жертв в ужасе отпрянул от прутьев, кто-то закричал ещё громче. Я решил не связывать их и не лишил возможности подать голос. Не то чтобы в этом был какой-то смысл, просто проверял, смогу ли закончить начатое не сбив концентрацию.
Вокруг стало заметно темнее, мрак подступал медленно, но неотвратимо. Они это видели. Они это чувствовали. Силы, к которым я взывал, обратили на нас внимание и не предвещали ничего хорошего.
От губ пошла испарина, температура резко понизилась до отрицательной. Клетка затряслась, люди стали биться в агонии, безуспешно пытаясь выбраться из западни. Некоторое уже попадали на землю и забились в агонии. Пламя вспыхнуло с новой силой, скрыв от моего взора всё, что было за чертой. Несмотря на устроенный пожар, огонь совершенно не давал тепла, а после того как подул ветер, его языки попытались лизнуть меня.
Тело попыталось среагировать и сделать шаг назад, дабы избежать буйства стихии, но усилием воли я заставил ноги стоять на месте. Ритуал нельзя прерывать, уже слишком поздно, если я сделаю что-то не то, всё может выйти из-под контроля.
Мой балахон вспыхнул, я почувствовал как обуглились веки. Триша в панике принялась тушить меня и должен признать, справилась она на отлично. Огонь потух, конечно оставив лёгкие ожоги. Боль была зверская, но я продолжал зачитывать заклинание, занимавшее в гримуаре десяток страниц.
С потолка посыпался песок, из-за буйства призванных сил, по потолку пошли трещины. Сдерживать эту мощь даже мне было непросто. Тем не менее, я произнёс последнее слово. Резко стало темно, весь огонь, включая развешанные на стенах факелы, просто потух, оставив всех нас во тьме.
Глава 18
Многочисленные деликатесы, которые были щедро расставлены на обеденном столе не вызывали на лице Росвальда ничего кроме раздражения. Он пережёвывал очередное изысканное блюдо, приготовленное лучшими поварами его семьи, но не чувствовал вкуса. Всё, что бы наследник графства не испробовал, казалось каким-то пресным. А всё дело в том, что мысли командующего были совсем не о еде.
Отец сидел напротив и в привычной ему наплевательской манере поглощал очередной бокал вина, совершенно не обращая внимания на замечание сына о том, что в нынешней ситуации следовало бы быть трезвым.
«Старый кусок дерьма! От тебя никакого толку, когда же ты уже сгинешь⁈»