Айнзе щёлкнул пальцами, давая понять бывшему командору, что терпение магистра на исходе. Петер развернулся и покинул ангар. А его сын вдруг понял, что несмотря на все поступки отца, испытывает к нему жалость. В одном Хорс-старший точно не обманывал. Он никогда не хотел целенаправленно причинить вред кому-либо из членов его семьи. Год, проведённый среди Ордена сильно изменил отца, но теперь Дамиан представлял, через что ему пришлось пройти.
Борьба с дикими прядильщиками, каждый из которых приближает прорыв страшной силы, по сравнению с которой последствия октошторма покажутся весёлым приключением. Потери товарищей, команд и отрядов. Сколько раз Петер пытался вести переговоры? Сколько человек из-за этого расстались с жизнью? И конечно же, непрекращающиеся ужасы пережившего Катаклизм мира. Всё то, что видел сегодня сам Дамиан. Помноженное в несколько раз. Десятков раз. И на фоне этого — развивающаяся эмоциональная нестабильность.
«Я никогда не смогу простить ему Рассвет. Но теперь я хотя бы могу понять».
— Ты и твои силы, — тихо произнёс Герхард, — это последний элемент в моём уравнении. Осколки ирреальности, наподобие того, с которым ты сегодня сражался, будут появляться всё чаще и чаще, пока брешь не станет настолько широкой, что обитающие там твари вырвутся наружу. Тогда им больше не будут нужны носители.
— Ритуал должен остановить это?
— Именно. Для него почти всё готово. Не знаю, случайность ли это, или проявление каких-то высших сил, о которых мы ничего не знаем, но именно твоё плетение идеально подойдёт для завершающего стежка. Идём. Я должен кое-что показать тебе.
Магистр развернулся и направился к выходу. Дамиан молча пошёл за ним, не решившись задать волновавшие его вопросы. Герхард выглядел успокоившимся, но провоцировать его на очередную вспышку гнева не хотелось. Особенно учитывая, что силы после сражения ещё не восстановились.
За дверями ангара оказалось небольшое помещение, в дальнем конце которого виднелась ведущая вниз лестница, а в ближнем углу расположились двери лифта. Айнзе ввёл многозначный пароль на боковой панели, дождался, пока кабина поднимется, и отошёл в сторону, приглашая парня зайти первым. Внутри всё было идентично тому лифту, который Хорс уже видел, за исключением количества кнопок с этажами. Они не заканчивались на нулевом, самым нижним был минус двадцатый.
Именно его и выбрал Герхард.
— Требуется голосовое подтверждение, — хрипнул динамик.
— Превозмогая боль приумножаем силу, — продиктовал магистр.
Маленькая лампочка над панелью загорелась зелёным светом, и механизмы пришли в движение. Кабина поехала вниз. Скорость, как оказалось, тоже заметно отличалась. Всего через минуту раздался звоночек и двери открылись. Яркий свет ударил Дамиану в глаза. Подземное помещение было огромным и полностью заставленым напоминавшими гробы капсулами. От каждой тянулись трубочки и провода, заканчивавшиеся на непонятном огромном приборе посередине, который занимал всё пространство от пола до потолка.
Несколько человек в белых халатах стояло вокруг устройства. Один из них переписывал в тетрадь показатели с многочисленных счётчиков, другой что-то настраивал на панели. Кто-то протирал прозрачные цилиндры и наполненные реактивами колбы. На руках каждого были надеты перчатки. Белые лампы, белые стены и абсолютная стерильность вокруг заставили Хорса почувствовать себя грязным и лишним в этом месте, похожим не то на исследовательскую лабораторию, не то на медицинский центр.
Хорс подошёл к ближайшей из капсул и увидел за толстым стеклянным прямоугольником человеческое лицо. Парень наклонился чуть ниже, всматриваясь. Женщина лет тридцати была погружена в какую-то плотную жидкость и выглядела так, будто спала. Всё портили лишь торчащие из носа трубки. Дамиан прошёл ещё дальше и заглянул в следующую капсулу. Там тоже был человек, на этот раз мужчина.
— Заражённые, — подтвердил догадку Дамиана Айнзе. — Они занимают десять подземных этажей. Пока что десять. В каждом из них есть зачатки плетения, не сумевшие должным образом развиться. Вместо того, чтобы дать этим людям силу, они убивали их. Но я завершил мои исследования. Мы сможем прикончить двух зайцев одним ударом.
— Двух?
— Ты столкнулся сегодня с осколком ирреальности и победил. Это очень тяжело, но возможно. Один из вариантов, единственный, которым ты мог воспользоваться в тот момент — применение не своей октоэнергии. Скорее всего, ты коришь себя, но выбора не было. Кроме как умереть самому.
— Вы хотите использовать энергию всех этих людей? Но это же убьёт их! Или лишит всех эмоций! — начал понимать Дамиан, вспоминая последний диалог с магом древности.
— А вот тут ты не прав. Месяцы тестов и разработок позволили найти способ, как это обойти. Ритуал полностью лишит заражённых октопотенциала, не причиняя серьёзного вреда.